Готовый перевод In the beginning / Великое начало: Том 1. Глава 2. Горные небожители выбирают учеников.

Аптека семьи Чэнь была известна каждому жителю Датяня. Охота в горах всегда сопряжена с риском получить ранение или отравиться, но старик Чэнь неизменно спасал людей, чем заслужил огромное уважение горожан.

На неприметной улочке в северной части города красовалась вывеска с иероглифом «Лекарство». Ученики старика Чэня были заняты приготовлением лекарств, и тонкий аромат трав разносился по округе.

Несмотря на то, что дела в аптеке шли хорошо, сам Чэнь отошел от дел и предоставил все заботы своим ученикам. Он проводил дни, сидя в плетеном кресле во внутреннем дворике аптеки, попивая чай и читая книги. Его ничто не тревожило, кроме сложных случаев, с которыми не могли справиться ученики, или слишком дорогих лекарственных трав, покупку которых они не решались одобрить. В повседневные дела он больше не вмешивался.

Цинь Хаосюань подошел к аптеке в окружении толпы подростков, привлекая всеобщее внимание.

Горожане знали, что это значит: Цинь Хаосюань снова пришел продавать лекарственные травы. Судя по такому эскорту, у него, должно быть, есть что-то очень ценное!

Помимо нескольких раненых охотников и сборщиков трав, в аптеке было всего два незнакомых лица.

Увидеть в Датяне незнакомцев было большой редкостью. Эти двое выбирали ценные травы, выслушивая советы учеников старика Чэня, которые обычно смотрели на всех свысока. Судя по их подобострастным улыбкам, гости уже купили немало лекарств. Вероятно, это и были те самые богатые приезжие, о которых ходили слухи.

Когда Цинь Хаосюань подошел к дверям аптеки, тонкий аромат янтаря, который он держал в руке, пробился сквозь густой запах других трав и привлек внимание незнакомцев.

«Юноша, ты пришел продавать лекарство?» – один из мужчин с аккуратной бородкой, одетый в синюю рубашку, подошел к Цинь Хаосюаню. – «Неужели в этой деревне можно найти такой превосходный янтарь?»

Цинь Хаосюань еще не успел ответить, как один из подростков выпалил: «Не знаю, янтарь это или нет, но все, что приносит Цинь Гэ, – высшего качества!»

Мужчина с бородкой пристально посмотрел на Цинь Хаосюаня, и, видя, что тот не возражает, продолжил: «Мой юный друг, я как раз подбираю ингредиенты для одного рецепта, и мне очень нужен янтарь. Назови свою цену, и я куплю его».

Цинь Хаосюань понял, что перед ним необычный человек, раз тот смог узнать янтарь, даже не видя его. С такими людьми лучше не торговаться.

Цинь Хаосюань не стал называть цену, но окружавшие его подростки, пришедшие поглазеть на происходящее, начали выкрикивать свои предложения.

«Пять лянов…»

«Какие пять лянов, не меньше десяти!»

«Да вы что, ребята, разве сокровище Цинь Гэ стоит всего десять лянов? Я думаю, не меньше пятнадцати!»

Не зная, что такое янтарь, подростки горячо спорили, и цена быстро росла, от пяти лянов до пятидесяти.

Двое незнакомцев переглянулись, и мужчина с бородкой вытащил из сумки пять слитков сверкающего серебра. «Вот сто лянов. Если ты продашь мне этот янтарь, эти деньги твои».

Вид ста лянов ошеломил деревенских парней. Как бы бойко они ни торговались, никто из них, кроме Цинь Хаосюаня, в глаза не видел десяти лянов, не говоря уже о ста.

Даже семья Чжан Куана, отец которого был лучшим охотником Датяня, зарабатывала не больше двадцати-тридцати лянов в год, и это считалось огромным богатством.

Видя, как у подростков текут слюнки, незнакомцы решили, что дело сделано.

Цинь Хаосюань и сам был ошеломлен такой ценой. Немного помолчав, он покачал головой: «Нет, я не могу продать его вам…»

Мужчина с бородкой опешил, а затем сказал: «Янтарь, конечно, редкость, но в аптеке тебе за него дадут не больше двадцати-тридцати лянов, а я предлагаю сто…»

Второй незнакомец, который до этого молчал, прервал его: «Если цена тебя не устраивает, я добавлю еще двадцать лянов. Что скажешь?»

Сто двадцать лянов – это годовой доход обычной семьи Датяня за десять лет. Даже Цинь Хаосюаню потребовалось бы три-четыре года, чтобы заработать такую сумму. Лица некоторых подростков покраснели, они не сводили глаз с шести серебряных слитков, которые сверкали на солнце, и казалось, что им трудно дышать.

Цинь Хаосюань сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

«Старик Чэнь уже много лет мечтает о янтаре. Если он узнает, что я нашел его, но продал вам, то в будущем будет покупать у меня травы по более низкой цене. Сто лянов – это заманчиво, но я не могу рубить сук, на котором сижу».

Все присутствующие, включая незнакомцев, одобрительно слушали Цинь Хаосюаня. Взрослые, которые пришли в аптеку за лекарствами, с завистью думали о том, почему у них нет таких сыновей!

«Любопытно, любопытно», – незнакомцы улыбнулись и с достоинством удалились. Как только они вышли, из внутреннего дворика, услышав о случившемся, выбежал старик Чэнь.

«Янтарь! Ты нашел янтарь?!» – голос Чэня раздался раньше, чем он сам появился. Несмотря на свой почтенный возраст, почти восемьдесят лет, он был бодр и румян, а двигался с легкостью юноши. Увидев Цинь Хаосюаня, он взволнованно спросил: «Я слышал, кто-то хотел перекупить у меня янтарь за большие деньги? Где он? Ты продал его?»

«Вот, я сохранил его для вас», – Цинь Хаосюань разжал кулак, в котором лежал желтый камешек размером с ноготь. Тонкий, но насыщенный аромат янтаря распространился по аптеке, заглушая запахи других трав.

«Янтарь! Это действительно янтарь…» – старик Чэнь, не в силах сдержать волнения, подбежал к Цинь Хаосюаню, взял янтарь и принялся внимательно его разглядывать. По его щекам текли слезы радости.

«Цинь, сколько ты хочешь за этот янтарь?» – немного успокоившись, Чэнь серьезно спросил: «Я слышал, тебе предлагали сто двадцать лянов?»

Цинь Хаосюань кивнул: «А сколько можете предложить вы?»

«У лекарственных трав нет фиксированной цены. Если бы янтарь срочно понадобился для спасения жизни, за него можно было бы попросить и тысячу лянов. Но сейчас я могу дать только тридцать», – Чэнь покатал янтарь между пальцами. – «Какое сокровище! Какое сокровище!»

Эта цена была слишком далека от ста двадцати лянов, и, не успел Цинь Хаосюань ничего ответить, как подростки зашумели.

«Другие предлагают больше, а ты занижаешь цену. И это после того, как Цинь Гэ сохранил его для тебя!»

«Да, это возмутительно! Такая разница…»

…

«Я не настаиваю. Если не хочешь продавать, забирай», – Чэнь ускорил темп, с которым катал янтарь в пальцах, изображая нежелание расставаться с ним. Янтарь был редким и ценным товаром, но тридцать лянов, которые он предложил, были вполне справедливой ценой.

Цинь Хаосюань улыбнулся, остановил руку Чэня, протягивающего ему янтарь, и сказал: «Тридцать лянов, так тридцать лянов. Если бы не вы, меня бы здесь не было! В конце концов, это просто находка, какая разница, сколько за нее получить. Пусть это будет мой подарок вам».

Чэнь был тронут и обрадован. Он крепко сжал янтарь в руке, словно боясь, что его отнимут.

Получив от Чэня тридцать лянов, Цинь Хаосюань отправился в городскую таверну с компанией друзей. Они пировали до позднего вечера, а затем, довольные, разошлись по домам.

В таверне ребята услышали потрясающую новость: «Говорят, завтра горные небожители будут выбирать себе учеников!»

Вернувшись домой, Цинь Хаосюань крепко проспал до вечера, когда староста послал гонцов собрать всех шестнадцатилетних юношей на городской площади, чтобы объявить им радостную весть.

«Завтра на холме Поцзылин горные небожители выберут среди вас самых талантливых и возьмут их в ученики. Это редкая удача, поэтому отнеситесь к этому серьезно! Тот, кого выберут небожители, получит от них ежегодное пособие в размере двухсот лянов серебра!»

Двести лянов серебра! Каждый год!

Двести лянов были огромной суммой даже для Цинь Хаосюаня, а для этих ребят, которые никогда не видели таких денег, это было просто немыслимо.

«Те, кто хочет участвовать в отборе, подойдите ко мне и запишитесь. Завтра на рассвете мы отправимся к холму Поцзылин».

Даже без ежегодного пособия в двести лянов возможность стать учеником горного небожителя была достаточной приманкой для этих юношей. Цинь Хаосюань тоже мечтал стать небожителем, но он боялся, что, если он уйдет, его пожилые родители останутся без средств к существованию. Как он мог бросить их одних?

Однако ежегодное пособие в двести лянов все меняло. Если его выберут небожители, эти деньги обеспечат его родителям безбедную старость, а он сможет спокойно обучаться у небожителей искусству долголетия. Родители наверняка поддержат его решение!

Вместе с другими ребятами Цинь Хаосюань записался у старосты. Чжан Куан, который тоже записался, был полон уверенности в себе, слушая лесть своих дружков. Он предвкушал, как станет учеником небожителя и перестанет быть обычным смертным. Он был настолько воодушевлен, что даже перестал бояться Цинь Хаосюаня.

«Цинь Хаосюань, завтра меня обязательно выберут небожители, и тогда мы с тобой рассчитаемся за все».

Цинь Хаосюань записывал свое имя, когда услышал за спиной самодовольный голос Чжан Куана. Он обернулся и пристально посмотрел на него, его глаза сверкнули гневом.

Чжан Куан почувствовал, как взгляд Цинь Хаосюаня пронзил его насквозь, и по его спине побежали мурашки.

Взгляд Цинь Хаосюаня быстро отрезвил Чжан Куана. В его глазах мелькнула тень злобы. Он понял, что слишком увлекся и потерял бдительность. С ненавистью посмотрев на Цинь Хаосюаня, он молча развернулся и ушел под насмешливые взгляды зевак. Подняв камень, он сам себе на ногу его и уронил.

Глядя на удаляющуюся фигуру Чжан Куана, Цинь Хаосюань почувствовал холодок. Чжан Куан был коварным и изворотливым человеком. Если их обоих выберут небожители, нужно быть вдвойне осторожным.

http://tl.rulate.ru/book/108930/4040751