Над Дерест-сити пронесся сильный шторм.
После того как он закончился, небо над городом еще долго оставалось пасмурным, тяжелым.
Некая карета, скрипя колесами, отъехала от таверны западного Дерест-Сити.
Спустя некоторое время она наконец-то выехала из города через восточные ворота.
Затем она двинулась на восток, постепенно исчезая из поля зрения солдат, сжимающих копья на городских сторожевых башнях.
Ничего в этой карете не привлекало внимания солдат.
Ничего кроме кучера.
Ею была юная красивая барышня.
Она легко и со сноровкой управляла лошадьми, что удивляло скучающих на башнях солдат...
...Правительственный комплекс в Дерест-Сити был похож на город в городе.
Стены зданий из обожженого кирпича достигали пяти чжан в высоту.
Правительственная канцелярия, отвечавшая за управление делами города, занимала лишь треть северных зданий, остальные территории использовались в качестве казарм и тренировочных площадок.
Этот город не обладал никакими отличительными чертами, изысками архитектуры.
С тех пор, как династия Юньцинь основала великую империю, все городские правительственные учреждения возводились в подобном невзрачном стиле.
Стиле "Большой Империи".
Офис главнокомандующего располагался в центре северного сектора правительства Дерест-Сити.
Прямо сейчас там внутри горело великое множество гигантских красных свечей.
Они освещали каждый уголок этого, покрытого зеленой плиткой, зала.
Мерцающий свет падал на лицо Ли Сипина.
Главнокомандующий четырехмиллионного населения Дерест-Сити, коротко стриженный, Ли Сипин находился не в лучшем состоянии духа.
Его повседневное серое платье было покрыто следами от свечного жира.
Лицо источало тревогу, душевное беспокойство, и тяжелую ауру, ауру человека, готового без сожаления убивать.
В эти минуты придворные чувствовали его ауру особо остро.
- Сэр...
В комнату вошел полный мужчина средних лет с кустистыми бровями, одетый в черную легкую кожаную броню.
Склонившись в поклоне, он поприветствовал главнокомандующего Дерест-Сити.
Он не успел еще чего-то добавить к приветствию, как Ли Сипин нахмурился, и, глубоко вздохнув, стальным голосом приказал ему:
- Хорошо, что ты явился. Приведи Чжан Чжэньдуна к Лю Шрамоголовому. Доставь его в Бассейн Черной Воды.
- Бассейн Черной Воды? - полноватый придворный выпрямился.
На его лице отобразился ужас.
С некоторым колебанием он спросил нерешительно:
- Сэр, не слишком ли это... сурово?
- Сурово? - разозлился Ли Сипин.
В этот момент комнату будто захлестнула волна его ярости.
- Даже несмотря на былые заслуги, несмотря на то, что не поступило прямого приказа от начальства, я бы сразу же бросил его в тюрьму и приговорил к пожизненному заключению.
Сурово сказал Ли Сипин, глядя на слугу.
- Любая серьезная болезнь нуждается в лечении.
- Ты хоть понимаешь, в каком состоянии сейчас находится империя Юньцинь?!
- Если его не бросить в темницу, он доставит море неприятностей.
- Более того, наши головы сейчас под угрозой отсечения!
У придворного толстяка пошел мороз по коже спины.
Он понимал ответственность Ли Сипина, человека, который пережил бесконечные войны на границе Долины Змеи Дракона.
За те восемь лет, что он находился в Дирест-Сити в качестве придворного слуги, он ни разу не видел Ли Сипина в такой ярости, как сейчас...
- Что именно мог совершить этот человек, если к нему решено применить это наказание? - робко спросил толстяк, отходя к двери.
- Что именно? - Ли Сипин засмеялся, его прищуренные глаза покрылись льдом.
- Ты служил в армии, поэтому должен знать важную поговорку: меньше знаешь - крепче спишь.
- Я понимаю, сэр, - толстяк замолк.
Он поклонился, готовясь отступить, и тут Ли Сипин пробормотал:
- И организуй мой выезд.
- Я уезжаю.
- Пусть дядя Лю поведет карету.
- Я поеду с ним в город...этот, как его... Дирвуд.
Толстяк, уважительно поклонившись, удалился.
Когда слуга вышел из кабинета, Ли Сипин схватил чашку, стоявшую на столе.
В этот момент он уже не мог контролировать копившуюся ярость.
Чашка разлетелась вдребезги
Ему было невыносимо трудно принимать это решение.
Отправлять человека, с которым он побывал в аду и вернулся обратно, на смерть - очень тяжело.
Но еще тяжелее оставлять без последствий полное моральное разложение, совершившееся затем с этим человеком.
Поэтому он приял решение...
Оно далось нелегко.
Нелегко даже для него, Ли Сипина, который за долгое время службы в Армии, был, казалось, закален и непробиваем, как броня.
Казалось, уже ничто не в состоянии вывести его из себя.
Он мог, когда надо, стерпеть откровенный плевок в лицо.
Но не сейчас...
Его грудь от волнения интенсивно вздымалась и опускалась.
http://tl.rulate.ru/book/104766/3679419
Сказали спасибо 2 читателя