Готовый перевод After Being Mind-read by the Cannon Fodder Group, the Foolish Beauty Effortlessly Won at Life / После того, как герои-пушечное мясо прочитали ее мысли, глупая красавица победила без усилий: Глава 3. Домашний куриный суп уровня «бог»

Глава 3. Домашний куриный суп уровня «бог»

Сюй Айгуо и Чжан Айлянь оба не разделяли феодальных идей и не предпочитали сыновей дочерям. Они даже любили дочерей немного больше, чем сыновей. Но, разумеется, дочерью тут считалась Сюй Фанфан, а не Сюй Цзиньнин.

Сюй Цзиньнин было все равно.

Ее все это не беспокоило. Она не принадлежала этому месту и времени, у нее не было чувств к семье Сюй. Более того, она знала, что мир нельзя изменить, особенно для пушечного мяса, которое не больше, чем фольга* для истинной героини. Вот она и не старалась. Если изменить ничего нельзя, менять и не нужно, достаточно жить свою жизнь день за днем.

*п/п в смысле, Сюй Фанфан будет еще сильней сиять на их фоне

Все же она выпила куриный суп, что ей дали. Стоило девушке сделать глоток, как ее лицо расплылось в блаженной улыбке.

[Ах, куриный суп моей матери великолепен. Он заслуживает трех, нет, пяти мишленовских звезд! Не удивительно, что Сюй Фанфан передаст все рецепты свой матери и заработает кучу денег.]

Хотя в ее миске и не оказалось большой куриной ножки, только бульон и несколько кусочком мяса, Сюй Цзиньнин была вполне довольна. В конце концов, и суп и мясо были весьма ароматными.

Но если бы она могла съесть ножку, было бы еще лучше.

На курицу приходилось две ноги, одну унес с собой Сюй Сяндун, а вторую, естественно, получил Сюй Айгуо, глава семьи.

Даже Чжао Айлянь, которая готовила, получила только бульон и немного мяса.

Тем не менее, Сюй Айгуо любил жену. Он оторвал половинку ножки и собирался дать ее жене, пробормотав, что старший сын не должен был забирать вторую, тогда жена могла бы ее съесть.

- Айлянь, почему ты не еще? Почему ты смотришь на Нинин? – спросил Сюй Айгуо, увидев, как жена распахнула глаза и не мигая уставилась на Сюй Цзиньнин на другой стороне стола.

Чжан Айлянь очнулась и помотала головой:

- Ничего, ничего.

Ей показалось, у нее что-то с ушами. Она явно слышала, как новая девочка что-то сказала!

Чжао Айлянь все еще смотрела на Сюй Цзиньнин и спросила:

- Нинин, мама приготовила вкусную курицу?

Сюй Цзиньнин наслаждалась едой. Она подняла взгляд и искренне ответила:

- Да, это прекрасно.

[Она готовит лучше шеф-повара, разве это может быть не вкусно?]

Сюй Цзиньнин взяла кусочек битого огурца* и сунула в рот.

*п/п рецепт так и называется «битые огурцы», вкусно, рекомендую

[Ах, битый огурец такое простое блюдо, но в то же время такое вкусное, если готовит мама. Если даже я могу есть ее еду не три, а только два раза в день, жизнь здесь уже будет достаточно хороша.]

Хотя сама Сюй Цзиньнин не умела готовить, поесть она любила, даже считала себя немного гурманом, и могла сказать, когда блюдо было сделано хорошо, а когда нет, даже самое простое.

Чжан Айлянь уставилась на банальные битые огурцы на столе, проще которых быть не могло, и вслушивалась в сердечные мысли своей дочери. Ее лицо немного покраснело от похвалы, но она даже не заметила.

Конечно, она неплохо умела готовить.

Но чтобы прямо «шеф-повар», не говоря уже о каких-то звездах… Не преувеличение ли это?

В любом случае, Чжан Айлянь была очень довольна, что ее биологической дочери понравилась ее стряпня.

В конце концов, ее приемные родители были официальными служащими и жили в городе. Там пища, питье и одежда определенно были лучше, чем в деревне. Сперва она переживала, что ее младшая дочка не сможет привыкнуть к жизни здесь после внезапных перемен. Когда Фанфан уехала в город, Ниннин вернулась к ним не сразу.

Фанфан позвонила им по телефону и сказала, что Нинин не хочет возвращаться и признавать своих деревенских биологических родителей, а хочет остаться в городе.

В конце концов ей пришлось вернуться, и она даже надела залатанную одежду, чтобы вызвать сочувствие и думать, что с приемными родителями ей жилось не очень. Фанфан не хотела доводить до такого, так что она оставила для Ниннин всю свою одежду.

Сперва, слушая дочь, Чжан Айлянь думала, что с Нинин придется сложно.

На первый взгляд она казалась довольно равнодушной и не стремилась налаживать контакт с семьей. Но Чжан Айлянь не ожидала, что услышит ее искренние сердечные мысли.

Их оживленный и бодрый голос не соответствовал холодному поведению Сюй Цзиньнин.

Хотя Чжан Айлянь была шокирована, услышав ее мысли, она задумалась, так ли это плохо. Теперь она сможет лучше понять Ниннин, слушая голос ее сердца.

Подумав об этом, Чжан Айлянь сразу почувствовала себя очень счастливой.

Ниннин было уже пятнадцать лет. Хотя она только что вернулась к ним, она была их биологической дочерью. Как могла Чжан Айлянь не огорчаться, что не знала эту дочку раньше?

Это просто слова Фанфан заставили ее сомневаться в девочке.

Сейчас она внезапно почувствовала, что можно и не сомневаться, и что найти общий язык с Ниннин будет не так уж сложно, если прислушиваться к ее сердечным мыслям.

Так что она спросила на пробу:

- Ниннин, мама заметила, что твоя одежда довольно старая. В доме остались вещи Фанфан, и они целые и чистые. Отчего бы тебе пока не поносить эти вещи? А когда мама накопит несколько текстильных талонов, мама сделает тебе новую одежду.

Сюй Фанхуа на другом конце стола услышала про новую одежду и тоже, конечно, ее захотела, но когда она повернулась к матери с сестрой, и разглядела, сколько заплаток на одежде последней, она поджала губы и промолчала.

Сюй Цзиньнин помедлила, отхлебнув куриный бульон, в ее глазах промелькнул намек на сарказм.

- Не нужно, - ответила она, - я привыкла носить то, что ношу.

[Неужели в глазах биологической матери я достойна только донашивать обноски за Фанфан?]

[Отчего собственная одежда Цзиньнин такая старая и латаная-перелатанная? Потому что сколько она себя помнила, она следовала за родителями по селам и деревням, когда они присоединились к Сычуаньской производственной бригаде Красной Звезды, и жила в городе только последние насколько дней перед обменом дочерьми. Жизнь в производственной бригаде Красной Звезды была еще труднее, чем в производственной бригаде Цинхе. Поесть досыта было сложно, не говоря уже о том, чтобы получить новую одежду. Где бы они все взяли новую одежду? Дырки сами собой не зарастут, их приходится штопать. Не только эти рубашка с брюками, все, что у нее было, было старым и изношенным.]

 [Говорят, что все пятнадцать лет она жила богато и процветающе вместо Фанфан, но кто бы знал, что эти годы она провела в еще худшей деревне. Биологические родители Сюй Фанфан вернулись в город только в прошлом году, но с собой ее не забрали. А дальше просто чудо случилось: стоило им вернуться, как они выяснили, что дочь им не родная, тут же отыскали Сюй Фанфан в производственной бригаде Цинхе и признали ее своей биологической дочерью. Даже те несколько последних дней, что Сюй Цзиньнин провела в городе, она не наслаждалась довольством, а свыкалась с холодной истиной, что она не их биологическая дочь.]

[Все же, это выглядит слишком нарочито. Может быть, пятнадцать лет назад биологические родители Сюй Фанфан перепутали детей, а может быть, они их специально подменили, чтобы их настоящая дочь не страдала вместе с ними.]

[Впрочем, как ей узнать. Она следовала за родителями в производственную бригаду Красной Звезды. У нее никогда не было в достатке еды и одежды, только бесконечная работа. Несколько раз она заболевала и была на грани смерти. Что касается Сюй Фанфан в производственной бригаде Цинхе, вся семья любила и обожала ее. Она умела читать и ее не заставляли выходить работать в поле. Так кто из них жил благополучно и счастливо?]

[А теперь носить одежду Сюй Фанфан? Как она может так поступить?]

[Вдобавок, Сюй Фанфан оставила эти вещи специально. Они не слишком ей нравились, так что она решила оставить их, чтобы показать разницу между дочерьми и собственную доброту.]

Так думала Сюй Цзиньнин, вспоминая, на что жаловались читатели новеллы.

http://tl.rulate.ru/book/106248/3998872