Готовый перевод Sui Yu Tou Zhu / Бусины из битого нефрита: Глава 36. Поездка в Чифэн (часть 2)

Зимой ночи длинные, и когда Цзи Шенью проснулся, в небе царила та же тьма, что и в комнате. Возможно, из-за того, что его рвало два раза, дыхание его было тяжёлым, а в ушах отдавался сильный стук сердца.

Он только сейчас понял, что давно ушёл из своей прежней постели и теперь нежился в объятиях Дин Ханьбая. Тот обнимал его, прижавшись грудью, а их ноги переплелись. Шенью не мог вырваться и слабо позвал:

— Шигэ.

Этот шигэ — настоящий соня, прошло много времени, прежде чем он неясно отозвался.

— Ещё рано, — голос Дин Ханьбая был хриплым, он пошевелил рукой, чтобы крепче обнять Шенью. Прохладный кончик носа младшего уткнулся в его щёку. Было немного щекотно, из-за чего на его лице проступила улыбка. Улыбаясь с закрытыми глазами, он понемногу выныривал из сонного забытья.

Ханьбай включил настольную лампу и прищурился:

— Зачем зовёшь меня?

Цзи Шенью поднял на него глаза:

— Я оказался под твоим одеялом, прости.

— Ничего страшного, — Дин Ханьбай изобразил великодушие, не желая признаться, что это он обнял младшего. Закончив говорить, он всё так же не разжимал руки, его глаза были спокойными, а свет лампы добавил в них тепла.

Цзи Шенью слегка удивился: когда он вчера ночью пришёл, то не ожидал, что Дин Ханьбай встретит его с распростёртыми объятиями. После отвращения Дин Эрхе он уже собирался смириться и с брезгливостью Дин Ханьбая. Но неожиданно тот обнял его, впустил в комнату, дал воды, покормил конфеткой, а сейчас крепко обнимал и совершенно не испытывал неприязни.

— Шигэ, — спросил Цзи Шенью, — что с тобой?

Дин Ханьбай удивился:

— В каком смысле?

Цзи Шенью не знал, как сказать:

— Ты ведёшь себя как очень добрый человек.

Дин Ханьбай едва ли не задохнулся от возмущения:

— По-твоему, я действительно сволочь?! Я с детства честный, справедливый, великодушный... Это ты — всегда бесчувственный и неблагодарный человек.

Как только он закончил говорить, Цзи Шенью опустил голову и нежно потёрся о него лбом сквозь шелковистые прядки волос. Ему не нравились кошки и собаки, но он видел, как котята и щенята ластятся, проявляя любовь, и на мгновение впал в ступор, не зная, что ответить. Тогда Шенью решил использовать тело, чтобы выразить благодарность, потому что не мог сказать спасибо в лицо.

Небо чуть-чуть посветлело, он повернул голову и увидел за окном мир, укрытый снегом. Ему захотелось подобраться ближе к окошку, чтобы посмотреть.

Дин Ханьбай удержал его:

— Снег ещё вчера ночью выпал, не видел?

Цзи Шенью, запинаясь, ответил:

— Видел... — Однако вчера всё его внимание занимали Дин Ханьбай и Ву Номинь, и ему было не до удивления такому большому количеству снега. Он повернулся к старшему и спросил: — Шигэ, ты нравишься дочери босса Ву?

Цзи Шенью заметил, что Ву Номинь не особо приветлива с остальными, поэтому и задал такой вопрос.

Дин Ханьбай ухмыльнулся:

— Очевидно, да. Юная леди не скрывает своей симпатии.

Цзи Шенью уклончиво заметил:

— Не слишком-то это и хорошо, — он чувствовал, что это неправильно, но не знал почему. — Тогда сестрица Минь... — и тут до него внезапно дошло. — У тебя уже есть сестрица Минь, значит, тебе нравятся девушки, которых зовут Минь?

— Имя Номинь в монгольском значит «яшма». Она «яшма», я «белый нефрит»... Думаешь, мы не подходим друг другу?

Цзи Шенью нечего было возразить, всё же они действительно очень подходят друг другу*. Он смотрел Дин Ханьбаю в глаза: в них искрилось веселье. Похоже, взаимная симпатия его радовала. Юноша внезапно загрустил и сказал:

— Вы живёте так далеко друг от друга.

* Яшма и белый нефрит красиво сочетаются в изделиях — вернее, их цвета.

Тишина. Дин Ханьбай предполагал, что тот начнёт ревновать. Странно, ведь когда он ревновал к самому себе, то начинал спорить, так почему, когда дело касалось других людей, становился немым? Ханьбай спросил:

— О чём думаешь?

— Я думаю, что через несколько лет Ву Номинь станет старше, вы поженитесь, тогда я не смогу жить в маленьком дворе. Когда наступит это время, куда мне переезжать? — ответил Цзи Шенью.

Дин Ханьбай открыл рот, желая сказать какую-нибудь колкость, он был так зол, что оттолкнул Цзи Шенью. Он сам недоумевал: как, беспутно прожив двадцать лет, сейчас умудрился безответно влюбиться, неужели чувство досады — его расплата за грехи?

Не успел Дин Ханьбай этого понять, как Цзи Шенью уже подбежал к подоконнику посмотреть на обстановку, немного приоткрыл окно и потрогал снег на карнизе. Зимой в Янчжоу тоже идёт снег, но его не так много. Впереди, на улице, белым-бело, деревья тоже белые, — куда ни глянь, всё ослепительно-белого цвета.

Цзи Шенью очарованно смотрел по сторонам, а выйдя из дома, помчался резвиться в снегу.

Вся компания собралась отправляться в Байрин-Юци. Босс Ву и его сотрудник на первой машине указывали дорогу, а Дин Ханьбай ехал вслед за ними на второй. Дорога была скользкой, поэтому машину немного заносило, Дин Ханьбай мельком глянул в зеркало заднего вида и спросил:

— Тебе всё ещё плохо?

Цзи Шенью, сидевший на переднем сидении, ответил:

— Намного лучше.

Дин Ханьбай продолжил:

— В сумке лежат закуски из дома, проголодаешься — перекуси ими.

Он постоянно беспокоился, вопреки своему обычному поведению. После этого Ханьбай снова посмотрел в зеркало и встретился со взглядом с Дин Эрхе. Тот не ожидал, что его брат будет заботиться о своём шиди, однако виду не подал.

К тому времени, как они мирно доехали до Байрин-Юци, снега насыпало ещё больше — столько, что слепило глаза. Ближе к месту назначения автомобилей становилось больше, не говоря уже о толпе людей, — в общем, весьма оживлённо.

Здесь было так много торговых мест, что все за раз не осмотреть. Покупатели съезжались отовсюду, ведь за многие годы рынок необычных камней разросся и стал поистине знаменитым. Дин Ханьбай, выходя из машины, укутался в пальто и нахмурил брови, опасаясь снежной слепоты.

Повернув голову, он заметил, как Цзи Шенью лепит снежок и бежит к нему. Затем последовал болезненный шлепок по заду. Чрезвычайно чувствительный.

— Ну и зачем ты бьёшь по моей филейной части?

— В прошлый раз у берега реки разве ты точно так же не ударил меня? — парировал Цзи Шенью.

Око за око, зуб за зуб. Дин Ханьбаю неохота было снова кричать на него, он равнодушно хмыкнул и зашагал с высоко поднятой головой. Цзи Шенью догнал его, и они наконец устремились в рынок, полный драгоценных камней. Балин — самый популярный камень, все его образцы отличались оттенками красного: какой-то насыщенно-алый, какой-то побледнее. На фоне свежевыпавшего снега эти камни смотрелись крайне изящно.

Цзи Шенью смотрел на всё влюблёнными глазами. Они прошли мимо нескольких продавцов с высококачественной продукцией, но он не видел, чтобы Дин Ханьбай останавливался около них, поэтому спросил:

— Шигэ, балин у тех продавцов недостаточно хорош?

— Они ярко-красные, блестящие поэтому хорошие.

— Тогда почему ты не покупаешь их? — снова задал вопрос Цзи Шенью.

Дин Ханьбай бросил на него взгляд:

— Зачем спешить?

Территория рынка была огромной, они очень долго бродили по нему и прошли только половину. Цзи Шенью время от времени либо расспрашивал о камнях, либо поражался их красоте. Дин Эрхе же, хоть и смотрел с интересом, всё время молчал.

Если они возьмут хороший материал, то это будет общая заслуга, а выберут плохой — нести ответственность будет выбирающий.

Дин Ханьбай наконец остановился, присел на корточки, чтобы внимательно рассмотреть несколько камней, а затем спросил их цену. Цена оказалась высокой. Она и была причиной тому, что в палатке не было клиентов.

— По вашему акценту я понимаю, вы не местный? — начал Дин Ханьбай. — Эти камни, вы их не продадите.

Продавцом был высокий мужчина средних лет. У него оказались густые брови и зоркие глаза, но он не выказал проницательности бизнесмена, вместо этого проявив жёсткий настрой. Он не стал возражать:

— Хорошие вещи всегда продадутся, нельзя отдавать их по дешёвке.

Дин Ханьбай широко улыбнулся, засунул руки в карманы и пошагал дальше, однако накрепко запомнил камни и мужчину. Цзи Шенью плёлся рядом с ним:

— Шигэ, те балины высшего качества, нам же нужны именно такие, да?

— А что ты думаешь? — задал встречный вопрос Дин Ханьбай.

— На таком огромном рынке много высококачественных вещей, но запрашиваемая цена в несколько раз выше, чем у других, действительно ли товар того стоит? — сказал Цзи Шенью.

Если бы они были в другом месте, то можно было бы заламывать цену, чтобы обмануть богача. Но сюда, в Байрин-Юци, люди специально приезжают покупать материал, есть ли среди них дураки? Да и продавцу, много лет работающему в этой сфере, незачем портить собственную репутацию.

— Одного качества недостаточно. До сих пор большинство встреченных нами камней были с прожилками в виде капель крови, тёмно-красными, а иногда даже казались фиолетовыми. Это указывает на низкосортный товар, однако эти камни чисто-красного цвета. Кроме того, большинство балинов у этого продавца красно-белые, цветовая гамма распределена правильно, это значит, что перед нами хороший камень, а яркий и полностью красный балин является товаром высшего сорта, — рассказал Дин Ханьбай.

Цзи Шенью не смог удержаться и обернулся посмотреть на ту палатку. Запрашиваемая цена, возможно, сильно превышала себестоимость, но, поскольку камни отличные, последующая обработка снова повысит их в цене, поэтому он был уверен, что кто-нибудь купит их. Он снова посмотрел на Дин Ханьбая: не исключено, что тот и станет этим покупателем.

Чем дальше они шли по рынку, тем безлюднее тот становился. Большинство мест с балином находилось в передней части рядов, дальше же располагались камни остальных видов. Тем не менее, Дин Ханьбай был воодушевлён, жалея, что не может задержаться надолго около каждой палатки.

Здесь также было большое количество агальматолитов* белого и розового оттенка, а ещё жёлтого, зелёного, даже разноцветного. А камни персикового цвета были ещё красивее, оставляя необычайное впечатление. Дин Ханьбай сновал среди палаток, смотрел товар, узнавал цены и договорился о нескольких заказах.

* Агальматолит — камень из непрозрачной плотной горной породы.

Дин Эрхе, хоть и оставался в стороне, не смог удержаться, чтобы не сказать:

— Ханьбай, у нас в лавках всегда 70% балина, 20% агальматолита и 10% остальных камней. Ты уже купил агальматолита больше нормы.

Дин Ханьбай ответил:

— В этом году я поменял соотношение. Будет 60% агальматолита и по 20% на балин и другие камни.

— Вы с учителем обсуждали это? — спросил Дин Эрхе.

Дин Ханьбай ни с кем не советовался, всё решив сам. Он продолжал бродить и делать заказы. В полдень они вернулись к машине, намереваясь отдохнуть внутри, и тогда Ханьбай сказал:

— Мы считаем, что в лавке «Резьба по нефриту» непременно должны быть изделия из балина, но год за годом наши продажи снижаются — отчего? Да потому что таких изделий много, рынок уже близок к перенасыщению, люди привыкли, им надоело, поэтому больше нет спроса.

Дин Эрхе твёрдо стоял на своём:

— Это же не одежда и обувь, откуда взяться большому спросу? Более того, балин является лидером среди камней, не снизит ли это доходы в лавках?

Впереди старший брат и второй по старшинству спорили, Цзи Шенью сидел позади них в припаркованной машине и наблюдал за спором, прижимая к себе небольшую коробку. Дин Ханьбай держал руки на руле, продолжая диалог:

— Китайцам нравятся красный и жёлтый цвета, они хотят почувствовать атмосферу императорской жизни. Но в будущем всё может повернуться не так, мир развивается чрезвычайно быстро, это касается и использования разных цветов. Люди уже давно не придерживаются строго одного стиля, — не умолкал он. — Вернёмся к вопросу о снижении доходов. Разве до гравировки и полировки камни не похожи на кучу мусора? На изделиях в лавке стоит наш фирменный знак, так? Неужели мы зря учились своему ремеслу? Если мы не перестанем создавать товар, то и не понизим доход. Наоборот, увеличим прибыль, разнообразя стиль вещей.

Он хотел не только удержать клиентов, но и чтобы те полюбили с первого взгляда новые изделия, желал, чтобы лавка приобрела широкую популярность. Быть во власти мейнстрима — значит быть посредственным человеком. Решением может стать только изменение тренда. Создавать новый тренд — вот это выход.

Во рту немного пересохло, и, закончив говорить, Дин Ханьбай налил себе полстакана холодной воды. Дин Эрхе долго размышлял и неуверенно спросил:

— Мы сможем этого добиться?

Дин Ханьбай захлопнул ловушку:

— Если желания не совпадают и каждый соученик будет подставлять другого, тогда предположу, что сделать это будет тяжело.

Цзи Шенью перестал жевать и затаил дыхание, он не ожидал, что разговор свернёт в эту сторону. Дин Ханьбай бросил завуалированное обвинение, усмехнулся и открыл рот, чтобы задать уже вопрос в лоб:

— Нефритовая курильница. Это вы разбили её в восточном дворе?

После долгого молчания Дин Эрхе ответил:

— Я извиняюсь за Кейю, — Эрхе не мог больше оставаться в машине, поэтому взял пачку сигарет и пошёл прочь. Его разоблачили напоказ, он покраснел от стыда.

Дин Ханьбай разъяснил цель покупок, а после получил запоздалые извинения. Он был полностью удовлетворён. Повернув голову, он увидел Цзи Шенью с крошками от печенья в уголках рта и ни с того ни с сего рассердился:

— И на кого мне злиться? Сам сидишь тише мыши и трескаешь за обе щеки. У тебя смекалка есть?

Цзи Шенью быстро вытянул руку, вручая старшему печенье со сладкой бобовой пастой.

Но Дин Ханьбай был вечно чем-то недоволен:

— Ещё я хочу арахисовый козинак.

Козинак был тут же протянут ему, и никто не обращал внимания на то, что батончик крошился. Ханьбай сжал козинак зубами, и юноши встретились взглядами в этом, как оказалось, не очень-то и просторном салоне автомобиля.

Цзи Шенью был слегка ошеломлён. Он взял сырный крекер и снова покормил товарища, забыв, что сам собирался поесть.

К этому времени вернулся Дин Эрхе, он был ещё раздражён, и казалось, что сейчас что-нибудь разобьёт. Цзи Шенью в смятении отдал всю коробку со снеками Дин Ханьбаю. Тот передал её Дин Эрхе, решив после пощёчины вознаградить его сладким.

После полудня снег немного подтаял. В одном месте несколько машин выстроились в ряд и начала собираться толпа. Цзи Шенью никогда не видел такого сборища, поэтому схватил руку Дин Ханьбая и глазел на происходящее. Когда все ящики с камнями были разгружены, он испуганно сказал:

— Жадеит не обработан. Мы что, будем покупать камень наугад?!*

* Покупать камни наугад — это значит, что только после оплаты покупатель имеет право проверить, представляет ли данный камень ценность или нет. Этакий «кот в мешке».

— Только посмотри, не трогай, — предупредил Дин Ханьбай.

Множество камней сияло на солнце. Казалось, будто эти жадеиты обладали магической силой. Сверху они были покрыты чёрной как смоль золой, однако под ней скрывался изумрудный цвет. На камнях была написана цена, а также рядом были разложены изображения браслетов из этих камней, каждый стоимостью в тысячи, десятки и даже сотни тысяч юаней, что вызывало у покупателей сильное желание приобрести эти камни.

— Шигэ, ты можешь определить, какой из них высокого качества? — спросил Цзи Шенью.

— Даже небожителям трудно разломать нефрит. Или тебе я кажусь всесильным?

Покупка камней наугад похожа на азартные игры: важны и опыт, и удача, но всё же удача нужней. Сейчас, например, обработают или разрежут камень стоимостью три тысячи юаней, покупатель напряжён, и все вокруг также волнуются.

Дин Ханьбай искоса глянул на Цзи Шенью, тот заворожённо наблюдал, крепко схватив его за руку. На кого он был похож? На маленького ребёнка, который рассматривал игрушки на витрине или конфеты в стеклянной банке.

— У тебя так слюни потекут, иди выбери камень, проверим твою удачу, — сказал Дин Ханьбай.

Цзи Шенью с трудом поверил в услышанное:

— Заставляешь меня рисковать? Не ты ли говорил, чтобы я не прикасался к ним?

Они пришли разведать обстановку на рынке для будущей покупки камней, их сегодняшний бюджет уже был истрачен, поэтому Дин Ханьбай заявил:

— Я на собственные деньги куплю его тебе. Выберешь хороший — будет твоим, а плохой будет считаться моим. Выбирай.

Шенью был взволнован, однако у него совершенно не было опыта покупки камней наугад, поэтому выбор основывался полностью на интуиции. Конечно же, он не осмелился взять дорогой материал, долго рассматривал прилавок с хмурым лицом и выбрал камень за две тысячи юаней. Неизвестно, каким он будет, когда его разрежут, возможно, он и ломаного гроша не стоит.

Цзи Шенью затаил дыхание. И вот камень разрезали. Он был светлого оттенка, местами зелёного, местами сиреневого.

— Ух ты, какой красивый цвет! — Ханьбай, конечно, преувеличил, отчего Цзи Шенью звонко рассмеялся. Хотя камень и правда был неплохой, по крайней мере хватит на браслет, а из остатков можно сделать шнурок.

Изначально они решили, что в первый день просто осмотрятся, поэтому, за исключением ранее сделанных заказов, приобрели только лишь этот жадеит.

Наступили сумерки, люди расходились один за другим, так как им не хотелось идти к городу по заснеженной дороге в темноте.

Эта местность была просторной и свободной, но без проложенной трассы, так что автомобили выбирали путь по своему усмотрению. Из-за сильного снегопада всё кругом занесло белым покровом, и даже проехав несколько километров, всё ещё нельзя было увидеть разницу. Постепенно становилось безлюднее, машин не было вовсе.

Дин Ханьбай понял, что они сбились с пути, и тут же развернул автомобиль.

В это время из ниоткуда им навстречу выехал фургон и остановился посреди дороги. Его агрессивное поведение действительно было неподобающим, поэтому Дин Ханьбай сильно нажал на педаль газа, планируя ускориться и объехать. Внезапно из той машины высунулись высокий худощавый мужчина и два здоровенных мужика. Один из них достал из-за спины пистолет, направил в их сторону и выстрелил!

Фургон стоял слишком близко, в итоге одна шина оказалась пробита, а их машина резко вильнула и застряла в сугробе. Что ещё более пугало — непонятно, куда придётся следующий выстрел.

Кругом высохшие деревья и нетронутый снег, а они нарвались на грабителей. Возможно, нельзя считать, что они висят на волоске от смерти, но это тоже опасно.

Дин Ханьбай спокойно отстегнул ремень безопасности и сделал глубокий вдох, внезапно его ладонь стала горячей... Это Цзи Шенью с невозмутимым видом взял его за руку. Непонятно, испугался ли он и так искал защиты или же поддерживал и старался придать ему сил.

— Шигэ, — прошептал Шенью. — Дотронься до моего рукава.

Дин Ханьбай вытащил из рукава маленький ножик, а затем ещё раз ненадолго сжал его руку.

Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

У Дин Ханьбая не было намерения становиться героем, но ему нужно защитить своего брата, этого маленького южного варвара... своего возлюбленного.

Примечание автора: Цзи Шенью житель Янчжоу, который целыми днями носит с собой зарегистрированное холодное оружие, это помогает ему чувствовать себя в безопасности.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/48282/3155249