Готовый перевод Singularity / Сингулярность: Глава 1 — Конец зимы

— Ты выглядишь в точности, как настоящий человек… и все же ты не совсем такой.

Услышать подобные слова от дракона было бы весьма неожиданно, наверное, для кого угодно… но только не для того, кто стоял прямо перед ним. Перед одноглазым драконом, что был подобен своими размерами целой скале, как и полагается настоящему дракону. Его словесный оппонент — неприметный человек, одетый в темные одежды с серебристой вышивкой. Со стороны можно подумать, что дракон собирается поужинать, но, к счастью их обоих, все было совсем иначе, и ничего такого не намечается.

Их даже можно было назвать друзьями, ведь дракон был первым, кого этот человек увидел после появления на свет. К сожалению, человеку довелось увидеть лишь останки того, кто породил его, и его единственным проводником в мире оказался этот дракон, которого по какой-то причине величали Сином.

Син означает «грех», соответственно, перед ним находился дракон греха. Вы наверняка слышали легенду о семи смертных грехах, и Син был грехом, о котором говорить не предпочитают, потому что он выбивался из общего количества, не входя в семерку. Прибыв в мир, Син подружился с человеком, с тем, кто и породил этого безымянного на белый свет… это и было его грехом.

Собственно, поэтому он и здесь, а не с остальными драконами.

— Я буду с тобой до тех пор, пока ты не обретешь настоящую человечность. — Син взмахнул крыльями, закрывая лунный свет, опускавшийся на человека.

— Дракон говорит о настоящей человечности… — подняв голову, человек взглянул на дракона своими пустыми, бездонными глазами. — Смешно.

Глаза являются отражением души существа, отражением его магической сущности. И в глазах этого человека не было ничего, кроме пустоты… не потому, что он был пуст изнутри, а потому что единственная магия, которой он оказался привержен с самого рождения, являлась магия пустоты — магия, которую никто в мире не может обуздать должным образом. Подобное определенно вызовет зависть среди остальных, не так ли?

Время и пространство были подвластны этому человеку, этой силе нет равных — но ему предстояло обуздать ее. Прежде, чем он сможет сделать с ее помощью что-то достойное.

— Только появился на свет, а уже грубишь существу, что в несколько раз больше тебя… — издав звук своей пастью, что отдаленно напоминал смех, сказал Син. — Вот так да.

— Я не «грублю», я не понимаю… — выставив руки перед лицом, спросил человек: — Что есть настоящая человечность?..

— «Что значит быть человеком?» — спрятав крылья, Син иначе сформулировал вопрос, сделав это своим ответом.

Как только Син убрал крылья, лунный свет буквально ослепил человека, заставив его прикрыть свое лицо руками… трудно представить, что с ним было бы, если бы тут внезапно оказалось солнце, что слепит уж посильнее луны. Впрочем, сегодня луна была действительно особо яркой… Особенно для него. Ведь это была его первая ночь вообще.

…

— Ты ведь знаешь, что там? — взглянув вслед безымянному, спросил некто. — И все равно идешь туда?

Тот, кто задавал вопрос, был в глазах безымянного лишь темной фигурой: ни его имя, ни его история его не интересовали. Для него он был никто, и звали его никак. Для того, кто спросил, безымянный же был настоящим безумцем, который собирался совершить не что иное, как самоубийство. Ведь он направлялся в самый центр севера — туда, откуда никто никогда не возвращался. Все, кто шел на север, оставались там навсегда.

Все из-за существа, что обитает там уже много лет. Это существо не позволяло никому осесть на севере, не позволяло сделать там даже мизерную деревеньку — все, кто пытался, оказывались скованы холодом навсегда, превращаясь в ледяные статуи. На тех землях нет ничего, кроме толщи льда и снега… и только что упомянутых ледяных статуй.

Да и тех, наверное, уже не осталось.

— Я иду туда, чтобы обрести человечность… — сжав в руке меч, сказал безымянный.

— Там нет ничего, что могло бы помочь тебе обрести человечность… — взглянув на меч в руке безымянного, он так же задал еще один вопрос: — Этот меч… где ты его взял? Он ведь… он ведь выкован в кузнях севера. Только здесь куются такие красивые, белоснежные мечи…

Меч и вправду был белоснежный — прекрасный полуторный клеймор, с гардой в виде клевера… Он назвал его белоснежным неспроста: меч-то действительно был очень светлым, хоть и металл, и его форма были без изысков. Разве что сама рукоять была покрыта темной кожей, наверное, это было единственное темное место на всем мече. Только в кузнях севера, в обжигающе холодном синем пламене куется такое оружие.

Этот меч достался безымянному просто так — он нашел его в свертке, что был в разрушенном доме неподалеку. По сути, ему не нужно было оружие, чтобы добиться своей цели, но он посчитал, что с мечом ему все же будет безопаснее… тем более что тот показался ему весьма недурным. Интересно, почему хозяин оставил меч в одиночестве…

И сколько лет он там пролежал.

— Скажи мне, дед… — остановившись на месте, безымянный спросил: — Что это вообще значит — быть человеком? Я хочу знать, что об этом думают другие.

— Быть человеком?.. — задумался тот. — Это то, чего тебе никогда не достичь…

Вдруг, человек позади безымянного исчез, метель усилилась, а его окружили ледяные статуи — те самые ледяные статуи, о которых ему рассказывали по дороге. Здесь были все, кого можно было только представить: воины в доспехах, женщины с детьми, кони… все они были скованы льдом много лет назад, и оставались здесь на потеху демону. Демону, что захватил эти земли — Винтеру, демону зимы.

Безымянный даже не заметил, как оказался в его ловушке… он обманул его, притворившись стариком, затмил его бдительность. Способности демонов позволяли в точности скопировать даже характер человека, поэтому попасться на такую уловку очень просто. А сейчас он оказался прямо перед ним, и выглядел он воистину как демон: бесформенное существо с зловещими, светящимися ледяными глазами. Из-за присутствия демона вокруг было так холодно, что обычный человек давно бы уже замерз на месте, подобно ледяным статуям, которые стояли вокруг — они ведь здесь неспроста.

Но безымянный не был обычным человеком. Его физическая оболочка была слаба, но его принадлежность к магическому миру, его «фальшивость», сильно играла ему на руку. Он чувствовал холод, как и все остальные, но он не замерзал, подобно другим людям… его магическая сущность позволяла ему сопротивляться магии. И хоть рано или поздно демон все равно заморозит его, так же, как он сделал с остальными, безымянный все же был одним из тех, кто мог хоть как-то сопротивляться магии демона зимы.

— Красивый меч… — безымянный почувствовал, как его окутывает сила демона, заставляя все его тело остановиться. — И как же ты собрался сражаться со мной? Мечом?

Холод демона распространялся по всему телу безымянного: метель, лед под ногами, даже холодное дыхание существа, что находилось перед ним, сковывали безымянного так, что, казалось бы, выхода уже не будет. Но он не сломался под его давлением, хоть долго так продолжаться не могло — иначе он просто примерзнет ко льду с концами.

Они посмотрели друг другу в глаза и замолчали — демон Винтер был уверен в себе, но и безымянный не подавал своим видом слабости. С его пустых глаз нельзя было прочитать что-либо, как можно сделать с другими людьми, но у него и в самом деле сейчас не было мысли о том, чтобы повернуть назад… в его голове не крутилась мысль о том, чтобы убежать от демона, с которым он столкнулся. Он решился идти до самого конца.

— Ты не забрел сюда случайно, не пришел просить у меня пощады… — продолжая смотреть безымянному в глаза, говорил Винтер. — Ты пришел сюда по определенной причине. Ты пришел сюда, чтобы оборвать мое существование, не так ли?

— Я скитаюсь по миру, чтобы обрести человечность… — вонзив меч в лед, начал говорить безымянный самым безразличным тоном, какой только можно представить. — Но сюда я пришел, чтобы испытать свои силы — ты прав, я солгал тебе еще тогда.

— Ты не человек, обычный человек давно бы уже замерз… — обозлившись, и, в каком-то смысле, испугавшись, запротестовал Винтер. — Не человек не может стать человеком.

— Это решать не тебе, демон.

Неожиданно, метель перестала идти, энергия демона Винтера перестала распространяться вокруг безымянного, а сам демон более не делал ни единого движения. Исчез даже сам гул вьюги, окутавший это место, потому что… время остановилось. Это был не какой-то дешевый трюк, время действительно остановилось.

Но не для него. Безымянный взял клеймор за рукоятку и начертил его лезвием круг, протащив его по льду. Из круга же он начертил пентаграмму, но не обычную, а чем-то напоминающую своим видом… снежинку? Да, это была пентаграмма, магический круг в виде снежинки. Этот круг расположился прямо под бесформенным нечто, прямо под демоном зимы. Это и было то самое оружие, которым безымянным победит демона.

Магические круги не обязательно должны быть пентаграммами, но безымянный имел дело с демоном, и уже в этом случае пентаграмма была важной частью, ведь демоны непосредственным образом связаны с адом, и этот демон не был исключением. По крайней мере, именно так говорят о пентаграммах, а как оно на самом деле кто уж знает. То, что начертил безымянный, в теории являлось настоящим символом демона Винтера.

Это означало, что безымянный знал с самого начала, кто его здесь ждет.

Вынув меч изо льда после окончания процесса, безымянный провел по его лезвию рукой и покрыл его самой настоящей пустотой — лезвие меча окутала бездонная тьма. Тьма, которая была намного сильнее холода, а значит и сильнее зимы. Вопреки тому, что демон являлся лишь духом, безымянный вонзил лезвие меча прямо в него — все из-за того, что тьма, повисшая на мече, являлась частью магии пустоты. Пустота имеет свойство поглощать, что было к месту для сложившейся ситуации с демоном.

Демоны, хоть и не полностью, являются существа сотканными  из магии, магическими существами, поэтому только магия и могла нанести ему какой-либо урон. Чем, собственно, безымянный только что и поспешил воспользоваться. Время, остановившееся на месте, так же являлось проделкой пустоты. Кстати о времени…

Произошел магический взрыв на месте, где был начерчен круг — осколки льда разлетелись повсюду, а густая метель пошла так же, как и было изначально. Время восстановило свой ход, и то, что случилось, стало для демона настоящей неожиданностью. Или, вернее будет сказать, это стало для него его погибелью.

Раздался такой рев на всю округу, какой мир ранее не слышал — это кричал Винтер, демон зимы. Он кричал, потому что меч, вонзенный в него безымянным, забирал из него всю силу… а из-за магического круга, начерченного под ним, он не мог никак сопротивляться — вся его сущность перестала откликаться на его команды. Он больше не был демоном зимы, он был сосудом, в котором хранилась сила демона зимы.

— Пришел подготовленный, значит?! — рвущимся голосом проревел демон. — Никто ранее не мог подобраться ко мне так близко!.. Что ты только что сделал, чудовище?!

— «Чудовище»? Ты называешь меня чудовищем? — Крепко ухватившись за меч, спросил безымянный. — Демон называет меня чудовищем? А ты забавный.

— Забавный? По-твоему, я забавный? — взглянув на нечто, что окутывает лезвие меча, Винтер спросил: — Думаешь, что победил, человек?..

— Я разрушил твою оболочку, ты не сможешь оставаться таким… — растоптал его «сомнения» безымянный. — Единственный твой выход — это подчиниться мне.

— Я знаю, что ты сделал… — лезвие меча так же окутала энергия Винтера, энергия демона зимы. — Знаю, как ты остановил время… и знаю, что ты пытаешься сделать… эта… тьма, что лезет по лезвию твоего меча… да ты же само порождения пустоты…

— Все это уже не важно, — нахмурившись, сказал безымянный. — Потому что ты уже проиграл.

Под глазами демона появилось нечто, что напоминало своим видом рваную улыбку, и сразу после этого он по-настоящему сдался: он позволил безымянному полностью поглотить его энергию, тем самым и вправду признав свое поражение. Изначально казалось, что демон до самого конца не будет сдаваться, но, в конце концов, он все же дал слабину. По крайней мере, безымянному казалось, что он дал слабину…

Метель прекратилась, а ледяные статуи замерзших людей сломались, превратившись в ледяную пыль — они развеялись от естественного ветра, что был здесь, на севере, и без присутствия так называемого демона зимы. Чтобы не лукавить, стоит признать, что это действо было для безымянного не таким уж и легким — он был в шаге от поражения. И это заставило его напрячься больше, чем обычно… а с его способностью останавливать время это о чем-то, да говорит. Видимо, все же демоны не такие простые существа.

Еще более непростые, чем может показаться.

— Застал меня врасплох, признаю… — услышал безымянный голос у себя в голове. — Но я не дам тебе просто так уйти. Ты умеешь останавливать время, но ты лишь выскочка.

Рука безымянного задвигалась сама, неестественного вывернувшись так, что кончик лезвия меча оказался прямо перед его грудью — на нем не было никаких доспехов, кроме его обычной одежды, поэтому при первом же движении лезвие меча войдет в него беспрепятственно… что, собственно, и произошло прямо через мгновение после этого.

Безымянный не издал ни звука — его глаза засветились ярким ледяным светом, вопреки тьме, что всегда была вместо его глаз. Его тела окутала магическая энергия, ты самая энергия, которая принадлежала Винтеру, демону зимы. Только что демон исполнил предназначение, которое и интересует демонов в большинстве случае так или иначе — он обдурил человека, заставив его подумать, что тот победил в схватке. Ну, по правде говоря, безымянный действительно победил его… но и только. Битву он проиграл.

Это была ничья.

У Винтера не было сил, чтобы сопротивляться тьме, таившейся внутри безымянного, он не мог сделать его одержимым — но и избавиться от демона безымянный больше не мог. Их сознания слились воедино, они более не являлись ни тем «безымянным», ни «демоном зимы». Безымянный обрел ту самую часть, которой ему все это время не хватало, а Винтер нашел для себя спасение, заполнив пустоту внутри него.

Основные силы демона оставались в мече, но его характер, его личность, если таковая у демонов вообще имеется, все это перешло к безымянному — они стали единым существом, чем-то средним между человеком и демоном. Как бы странно это ни звучало, прямо сейчас демон зимы подарил ему то, что он искал с самого своего появления. Он приблизился к понятию «человек» так близко, как никогда ранее ему не удавалось.

Не зря ведь говорят, что демоны не могут существовать без людей.

— Эй ты! — обратился к ним некто в доспехах, оказавшейся позади. — Мы уж думали, что тебе крышка… и как тебе в голову сбрело тащиться сюда, где столько людей погибло?! Никогда бы не подумал, что отсюда кто-то вернется живым. Как тебя зовут?

Кажется, прошло некоторые время, прежде чем они смогли придти в себя. Ну либо этот безумец в доспехах бежал за безымянным с самого начала, от северян и не такое ожидать можно, ведь они являются самыми безрассудными из всех людей во всем мире.

Во всяком случае, так говорят.

Безымянного предупреждали, что в этих землях обитает нечто, что уничтожает всех, кто осмелиться приблизиться к нему, но он, конечно же, не послушался. Этот некто в доспехах был единственным, кто осмелился последовать за ним, чтобы догнать и остановить. Но, по правде говоря, сейчас он даже в голове у себя уложить не мог, что существо только что было побеждено, и теперь север был полностью свободен от оков.

Лезвие меча оказалось опустошенно, на нем не было больше ни тьмы, ни энергии холода… только лишь кровь, которая принадлежала человеку, который держал этот меч. Человек тяжело дышал, но во всем остальном его состояние можно было описать как «нормальное». Разве что его глаза светились слишком уж ярко… ледяные глаза, за которыми крылась пустота. Они горели слишком ярко, даже для этого «чудовища».

— Может, скажешь уже, как тебя зовут?.. — вновь обратился к нему некто в доспехах. — Кажется, тебя нужно хорошенько отблагодарить… я сделаю так, чтобы все узнали, что именно ты избавил эти земли от чудовища, что терроризировало нас много лет!

— Я делал это не ради наживы… — стряхнув с плеча снег, безымянный развернулся к человеку в доспехах. — Но от награды в этом случае отказываться будет невежеством.

Он изменился даже в голосе, его звучание стало намного более живым по сравнению с тем, что можно было услышать ранее. Глаза, голос, даже его внешний вид каким-то образом стал напоминать собой намного более человечный, нежели тот, что был ранее. Впрочем, по виду он совсем не изменился — вся та же бледная кожа, темные волосы и острые черты лица. Изменился только цвет глаз, видимо, они и давали такой эффект.

Безымянный оглянулся вокруг, примечая различные места в округе… хоть здесь и не было ничего, кроме толщи льда и снега, он видел в этих землях некий потенциал. Они казались ему местом, которое он мог называть домом — возможно, это случилось из-за того, что демон зимы здесь и сейчас стал его частью. Сказать по правде, теперь даже сложно было сказать, кого тут больше — демона зимы, или же самого безымянного.

— Что же до моего имени… — стряхнув снег с плеча, он сказал: — Меня зовут Винтер.

— Винтер?.. — задумался человек. — Как зима, да? Кажется, мне рассказывали о Винтере, демона зимы… но ты не очень похож на демона, правда? Ты ведь человек!

— Вот как… — глаза Винтера блеснули, а на его лице, на лице безымянного, впервые с его появления на свет появилось то, что люди называют ухмылкой: — Вот так совпадение. Ну, ты ведь видишь перед собой человека, не так ли? Так что да, человек.

— Ты не просто человек, друг! — пожав Винтеру руку, сказал человек. — Ты человечище! Ты даже не представляешь, какую услугу только что оказал всему миру!

— Правда? Отрадно это слышать… — пожав руку в ответ, сказал ему Винтер.

— «Винтер, освободитель севера!» — воскликнул человек. — Все узнают твое имя!

http://tl.rulate.ru/book/4937/1004355