Готовый перевод Heaven Extinction Martial Emperor / Воинственный император, покоривший небеса: Глава 18

Глава 9

Переводчик:

Lordbluefire

Редактор:

Lordbluefire

«Нелепость!» Ся Сюнь был в ярости. «Разве вот так разговаривают со старшими? Ты еще признаёшь во мне своего второго дядю?»

Ся Цинчэнь очень долго терпел этого второго дядю. Он холодно парировал: «Второй дядя? Какой второй дядя из любой семьи отправил бы племянника сидеть в углу и оставил бы без внимания? Есть ли вторые дяди, которые позволили бы чужому оскорбить и запугать своего племянника вот так? Помог ли бы второй дядя без промедления незнакомцу обвинить племянника после того, как тот переломил ход ситуации?

«Хватит наносить пудру на лицо! Кто ты вообще такой? Достоин ли ты быть моим вторым дядей?» Взгляд Ся Цинчэня был проницательный. Это было бесформенное холодное высокомерие, как будто он с презрением относился ко всему на свете.

Он относился к Ся Юаню как к отцу, потому что поступки Ся Юаня были достойны слова «отец».

Кем, чёрт возьми, Ся Сюнь себя возомнил? Достоин ли он быть его вторым дядей?

«Крайне грубиян!» Ся Сюнь ринулся на него с занесённой рукой, чтобы влепить пощёчину.

Слова Ся Цинчэня полностью лишили его лица.

«Тот, у кого фамилия Ся, если только ты ударишь моего сына, этот старик переломает ноги твоему сыну». Из толпы раздался громовой голос.

Вежливый и мягкий на вид Ся Юань сейчас был похож на разъяренного льва, с гневом глядевшего на Ся Сюня.

Ся Сюнь окинул взглядом толпу. Затем он отчитал: «Ся Юань, ты собираешься позволить своему сыну совершить этот акт агрессии?»

Всем должно быть понятно, кто здесь совершает акт агрессии.

Те, кто не понимали этого, были людьми, которые говорили необдуманно, несмотря на то, что их глаза были открыты.

«Ся Сюнь. Даже если ты задира, ты должен знать меру!» Глаза Ся Юаня были крайне холодны. «Я могу мириться с твоим неуважением ко мне и к твоему сыну. Но я определенно не стерплю, чтобы вы издевались над моим сыном!»

Наконец он высказал всё, что было у него на душе, полностью освободившись от родственных отношений, которые давно перестали существовать.

«Только с помощью тебя?» Ся Сюнь источал ауру, показывающую его явно более высокую базу культивации.

«Моя сила действительно уступает твоей. Однако, если ты действительно вызовешь меня на конфликт, думаешь, мне будет трудно незаметно убить твоего сына в темноте?»

Эти слова совершенно напугали Ся Цилина, который был в толпе.

У него был очень хороший талант, но, в конце концов, его время культивации было слишком коротким. Перед таким старейшиной, как Ся Юань, который занимался культивацией много лет, он был слаб, как муравей.

Если бы Ся Юань действительно нацелился на него, он бы не посмел выйти за пределы Северного поместья Ся.

Ся Сюнь ощутил страх в своём сердце. Он молча размышлял, не зашёл ли он со своим сыном слишком далеко, что привело Ся Юаня в ярость.

Теперь даже такой дорожащий отношениями человек, как Ся Юань, хотел разорвать их братские отношения.

Ся Цанлю, сидевший на сиденье хозяина, смотрел на братьев, ставших врагами, с чрезвычайно сложным чувством в душе.

Кто был прав, кто виноват? Он видел это очень ясно.

По-настоящему виновны были Ся Сюнь и его сын. Они были слишком властными, и это привело к нынешней ситуации.

С моральной точки зрения он должен был заступиться за Ся Юаня и его сына, которых обидели.

Но он был чрезвычайно практичным и рациональным человеком.

«Ся Юань, возьми своего сына и немедленно покинь поместье Ся!» Ся Цанлю апатично произнёс. «Вы оба слишком бесчувственны, что вызывает у меня крайнее разочарование!»

Ся Юань уставился на отца, ощутив невыразимый холод в душе.

Понятно, что их с сыном обидели. Но в итоге Ся Цанлю в обвинил их в бесчувственности?

Может быть, его сына, Ся Цинчэня, действительно нужно было заставить валяться на земле и научиться лаять, как собака, прежде чем Ся Юань мог считаться благоразумным?

Его сердце окончательно заледенело.

Отец, береги себя,— сдерживая слёзы, сказал Ся Юань. Он помахал Ся Цинчэню рукой, приглашая следовать за собой.— Цинчэнь, пошли!

Ся Цинчэнь с сожалением посмотрел на Ся Цанлю.

Если второй дядя ослеп на один глаз, то祖父, похоже, ослеп на сердце.

Он не видел настоящего сыновнего почтения, заботился лишь о выгоде, не подключая сердце!

Под пристальными взглядами гостей Ся Цинчэнь вместе с отцом покинул резиденцию северного Ся.

Начавшаяся с радости церемония в результате этого закончилась нервозной суматохой.

У Ли Вэйфэна лицо было мрачнее тучи. Он велел слугам унести сына.

Ся Сюнь в этот момент был напуган не на шутку. Он поклонился Ли Вэйфэну.— Учитель Ли, наш род северного Ся давно отделился от южного. Их действия к нам не имеют никакого отношения.

Ли Вэйфэнг хмыкнул.— Я всегда в делах чётко выявляю корень несправедливости. Тех, кто создаёт мне неприятности, я доведу до изнеможения!

Во взгляде его загорелся острый блеск.

Можно было представить, что на следующем испытании в боевом павильоне Ся Цинчэню не позавидуешь от злобной мстительности Ли Вэйфэна.

***

За воротами.

— Цинчэнь, мне так жаль,— сказал Ся Юань, испытывая горькое сожаление за только что случившееся.— Я бесполезный отец, навлёк на тебя досадные неприятности.

Почему им с сыном так несправедливо уготовил судьбу Ся Цанлю? Не потому ли, что он такой никчёмный?

Если бы у него были достижения, подобные успехам второго брата, осмелился бы Ся Цанлю так с ними обращаться?

— Отец, ты дал мне жизнь, воспитал и вырастил. Это уже немалая благодать. Сыну ещё не удалось воздать за твою заботу, как я смею тебя упрекать?— Ся Цинчэнь вздохнул.— А теперь, когда я вырос, то сам прославлю себя!

Даже прежний владелец этого тела, настоящий Ся Цинчэнь, ни на минуту не винил отца.

Не потому, что Ся Юань не прикладывал усилий. Он перенёс случайную травму много лет назад, отчего прогрессировал в совершенствовании крайне медленно.

— Дедушка смотрит на меня свысока, второй дядя тиранит, двоюродный брат презирает, потому что силы во мне слишком мало,— сказал Ся Цинчэнь.— Поэтому на предстоящем состязании я хочу своим подвигом изумлю весь свет и заставлю каждого из них замолчать, потупив свои ничтожные взгляды. Я хочу, чтобы у них напрочь пропало желание нас притеснять.

Раньше боевой павильон его нисколько не интересовал. Теперь же он почувствовал необходимость немного продемонстрировать свои возможности.

Не для себя, а для того, чтобы отец испытал гордость и удовлетворение.

Он хотел дать всем понять, что у Ся Юаня — славный сын!

— Цинчэнь...— Ся Юань растрогался, глядя на словно заново родившегося Ся Цинчэня, и нерешительно подумал, раскрыть ему кое-что или пока повременить.

Ся Цинчэнь понял, что задумал отец. Он спокойно улыбнулся.— То, что мне удалось повысить уровень сияния до четвёртого, и мой источник Божественной воды чистого сердца, прошу пока держать в тайне. После поединка в боевом павильоне я непременно всё тебе расскажу и сделаю отцу подарок!

Ся Юань поглядел на сына, не стал его ни к чему принуждать и медленно кивнул.— С нетерпением жду.

Отец и сын шли рядом, как вдруг сзади раздался крик.— Святой, возьми меня с собой!

Ся Цинчэнь, опустил голову и увидел, как к нему нелепо бежит беленький щенок, пытаясь догнать их своими коротенькими ножками.

В зубах у него был ящик. Это оказалась та самая шахматная доска, которую подарил Ся Цанлю Ся Юань.

— Зачем ты её притащил?— спросил Ся Цинчэнь.

Белый щенок ответил: «Этот старик слеп не только на один глаз, а и на оба глаза своего сердца. Он не достоин подарка, приготовленного для него отцом святого. Поэтому я его и украл».

Ся Цинчэнь присел на корточки и погладил щенка по голове, а затем сказал: «Воровать вещи — это неправильно, но то, что ты сделал, было оправданно».

Ся Цанлю действительно не был достоин принимать отцовскую почтительность.

«Честно говоря, я не собирался снова заводить собаку. Но принимая во внимание то, что ты принес обратно комплект для игры в го, ты можешь последовать за мной с этого дня и впредь. В будущем твоя судьба будет зависеть от твоих достижений».

Белый щенок был переполнен благодарностью и расчувствовался до слез. «Спасибо вам, святой, за вашу великую доброту».

«Меня зовут Ся Цинчэнь. Ты можешь прямо обращаться ко мне по имени или использовать другие обращения, кроме „святой“», — сказал Ся Цинчэнь.

Слово «святой» было слишком вычурным.

Хотя… он вполне мог соответствовать этому титулу.

«В таком случае, как мне обращаться к вам... мастер Чэнь?» — вращали вокруг себя отчетливо различающиеся чёрно-белым цветом глаза маленького щенка.

Ся Цинчэнь кивнул, выражая свое одобрение. Он посмотрел на белого щенка. «Я дам тебе имя. Твое имя будет... Холодный Гнев».

Холодный Гнев... тот день, тысячу лет назад, тот одиночный удар меча, который заморозил его сердце, превратился в злобу, которая пережила испытание временем!

Он выбрал это имя, чтобы всегда помнить ту сцену.

http://tl.rulate.ru/book/90222/3922890