Прежде чем Гарри успел и слово сказать, Дамблдор снова прервал его. — Обращались ли к опекунам мистера Поттера за разрешением на это интервью? — спросил он с присущей ему учтивостью, но в голосе прозвучало явное недоверие.
Амелия медленно повернулась к Дамблдору, глаза её вспыхнули гневом. — Мистер Поттер не обвиняется, Дамблдор, — медленно прорычала она. — С его опекунами не нужно связываться.
— Ему потребуется их разрешение, если он будет давать показания, — остановил её Дамблдор. — Таков закон в этом деле, и я не думаю, что Дурслеи дадут своё разрешение. Поэтому в допросе нет необходимости.
— С его опекунами уже связались, — нахмурилась Амелия, — но это не ваше дело. У него есть их разрешение решать этот вопрос так, как он считает нужным.
— Я бы знал, если бы с Дурслями связались, — нахмурился он. — Могу вас заверить, что нет.
Амелия бросила на Гарри предупреждающий взгляд, как раз в тот момент, когда он собирался открыть рот, чтобы наброситься на старика, а затем с явным удовольствием ухмыльнулась Дамблдору. — Что ж, не знаю, как вы пропустили наш визит, но опекуны мистера Поттера действительно дали своё разрешение. Теперь, если мы можем приступить к делу? У меня нет целого дня.
Гарри ухмыльнулся, внезапно всё поняв. Они держали его в неведении относительно смены опекунов! Он почувствовал определенное мстительное удовольствие от осознания того, что хоть раз он знал о чем-то больше, чем Дамблдор.
Когда она наконец отвернулась от Дамблдора, Амелия снова устремила свой взгляд на Гарри. — Насколько я понимаю, вы предоставили два воспоминания для первоначального расследования, мистер Поттер? — спросила она через мгновение.
Дамблдор выпрямился на своём месте, и в его глазах появился проблеск гнева. Гарри, однако, проигнорировал это. — Да, мэм, — кивнул он. — Мой первый урок зелий с ним, и мой последний.
— Когда это произошло? — потребовал Дамблдор.
Амелия посмотрела на него. — Молчать! — прошипела она. Затем она снова повернулась к Гарри, как будто прерывания не было. — Профессор Снейп когда-нибудь вел себя оскорбительно по отношению к вам или вашим товарищам? — спросила она.
Но Флер заговорила прежде, чем он успел ответить. — Если позволите, мадам, — мягко сказала она, — не могли бы вы дать нам своё определение оскорбления?
Амелия выглядела удивленной, но затем улыбнулась и одобрительно кивнула. — Вы хорошо подметили, мадемуазель, спасибо, — кивнула она. И, повернувшись к Гарри, она сказала: — Под жестоким обращением я подразумеваю запугивающее поведение, словесные оскорбления, неуместный физический контакт, явный фаворитизм или экстремальные наказания любого рода, физические или иные.
Дамблдор нахмурился на её описание, но не стал его оспаривать, а Гарри кивнул в знак понимания. Благодарно сжав руку Флер, он сделал паузу, чтобы привести в порядок свои мысли, решая, как ответить на вопрос, чтобы добиться максимального эффекта. Наконец, он выбрал стратегию. — Он никогда не прикасался ко мне, мэм, — признался он, заставив Дамблдора одобрительно кивнуть ему. Но затем он бросил пресловутую бомбу. — Но что касается остальных, то я должен сказать "да" всем им.
Дамблдор открыл было свой хмурый рот, но Амелия опередила его. — Вы можете привести мне примеры? — попросила она.
— Да, мэм, — вежливо кивнул он. — Он регулярно оскорбляет моих родителей и меня в лицо, и он довольно суров с другими учениками, если только они не в Слизерине. Их он оставляет в покое. Он также хорошо известен тем, что снимал баллы и ставил мне задержки, потому что кто-то другой взорвал их котел, и он любит обвинять в этом меня. И честно говоря, мэм, он не научил их, как не взрывать свои котлы. Я не раз получал от него четырехчасовые взыскания за подобные инциденты.
— Конечно, ты преувеличиваешь, Гарри, — прервал его Дамблдор. — Профессор Снейп не снимал баллы и не назначал задержания без необходимости.
Гарри глубокомысленно нахмурился. — Вы называете меня лжецом, сэр? — спросил он угрожающим тоном.
— Я уверен, что вы просто заблуждаетесь, — невозмутимо ответил Дамблдор. — Возможно, вы ещё не осознали масштабов своих проступков. Многие студенты не осознают.
— Вы хотите увидеть это в сите? — злобно прошипел он. — Или он вам настолько безразличен, что вы даже не хотите уделить нам время? Затем он сделал паузу на мгновение, прежде чем... — Почему вы так боитесь его расследования, профессор? — бросил он вызов. — Это потому, что он Пожиратель смерти?
МакГонагалл резко вдохнула при этом обвинении, и, очевидно, Дамблдор достиг своего предела. Он надулся и поднялся на ноги, прежде чем... — Это будет задержание и пятьдесят баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, — сурово сказал он. — Я не потерплю неуважительного отношения студентов к профессорам.
Амелия лишь подняла бровь на Дамблдора, совершенно не впечатленная его позой. Затем она взяла чистый пергамент и перо и начала что-то писать, пока говорила. — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — произнесла она. — Настоящим вы обвиняетесь в препятствовании правосудию и запугивании важного свидетеля в активном уголовном деле.
— Это дело школы, Амелия, — снисходительно ответил Дамблдор. — Я имею право наказывать своих учеников так, как считаю нужным.
— Но не тогда, когда их допрашивают для уголовного дела, Дамблдор, как вы прекрасно знаете, — возразила Амелия. — Обвинение остается в силе, и я предоставлю заверенные воспоминания об этом инциденте на вашем суде. О дате вы будете извещены в установленном порядке. Сейчас вы покинете эту комнату или будете арестованы, и я приказываю вам иметь минимальный контакт с моими свидетелями, иначе я выдвину дополнительные обвинения в принуждении и незаконном запугивании. Я понятно объясняю?
Дамблдор был ошеломлен её речью, и Гарри догадался, что прошло много времени с тех пор, как кто-то осмеливался идти против него. Он привык быть королем в своем замке и практически контролировать всю Волшебную Британию через Визенгамот и суд общественного мнения. Было удивительно приятно видеть, что кто-то готов пойти на такой риск, на который в данный момент шла Амелия.
— Да, — жестко сказал он. — Вы все поняли. Я вижу, что не могу отговорить вас от этой глупости.
— Единственная глупость здесь — это ваша продолжающаяся защита осужденного Пожирателя смерти, который издевается над своими учениками, Дамблдор, — нахмурилась Амелия. — А теперь уходите, чтобы я могла спокойно провести это интервью!
Когда Дамблдор вышел из комнаты, Гарри улучил момент, чтобы понаблюдать за МакГонагалл. Она была ошеломлена! Её челюсть отвисла, и когда она смотрела вслед директору, её взгляд, полный предательства, был почти болезненным.
Гарри почувствовал легкое сочувствие к профессору МакГонагалл, но это не снимало с нее ответственности за бездействие.
— У меня будут такие же проблемы с вами, профессор? — спросила Амелия, возвращая его внимание к себе.
МакГонагалл словно вынырнула из оцепенения.
— Нет, директор Боунс, — тихо ответила она. — Но, если позволите, я хотела бы воспользоваться предложением мистера Поттера и ознакомиться с доказательствами. Если Альбус скрывал что-то подобное, я должна знать, чтобы минимизировать ущерб для студентов.
Амелия пристально смотрела на профессора, заставляя ее ерзать на месте. Наконец, она повернулась к Гарри.
— Выбор за вами, мистер Поттер, — предложила она.
Гарри на мгновение задумался. В глубине души он симпатизировал МакГонагалл и не хотел, чтобы она встала на сторону Дамблдора в этом деле. Но ему нужно было знать, на чьей она стороне. Независимо от его симпатий, он должен был защищать свои интересы, особенно теперь, когда они касались Флер.
— Где ваша преданность, профессор? — тихо спросил он, глядя ей в глаза.
МакГонагалл нахмурилась.
— Не уверена, что понимаю ваш вопрос, мистер Поттер, — призналась она.
Гарри закрыл глаза и вздохнул.
— Мне нужно знать, могу ли я вам доверять, — сказал он, оценивающе глядя на нее. — Снейп причинил много вреда, и я хочу, чтобы его убрали, но я не хочу давать директору никаких «боеприпасов». Поэтому, если вы просто расскажете ему все, что узнаете...
Он оставил фразу незавершенной, и Амелия кивнула, соглашаясь с его опасениями. МакГонагалл на мгновение растерялась, но затем ее взгляд стал задумчивым. Гарри заметил, как она размышляет о своем опыте общения с Альбусом Дамблдором. Наконец, она кивнула сама себе и снова повернулась к Гарри.
— Я даю вам слово ведьмы, мистер Поттер, — торжественно произнесла она, — что в этом деле меня интересует только защита студентов. Без вашего согласия я не стану делиться информацией об этом деле с Альбусом Дамблдором или его сторонниками. Да будет так.
К удивлению Гарри, клятва сработала, и вокруг нее засиял белый нимб света. Она дала настоящую магическую клятву! Такое случалось крайне редко и означало, что она серьезно намерена помочь ему. Его уважение к ней возросло в несколько раз.
— Спасибо, мэм, — прошептал он, чувствуя себя немного виноватым за то, что сомневался в ней. — Простите, просто... я должен защитить себя, а директор не очень хорошо справляется с этой задачей.
МакГонагалл нахмурилась, озадаченная.
— Надеюсь, ты знаешь, что можешь обратиться ко мне, Гарри, — сказала она с необычной неформальностью. — Я не буду отрицать, что, очевидно, зашла слишком далеко, но я обещаю тебе, что постараюсь стать лучше в свете того, что я увидела сегодня.
— Спасибо, мэм.
— Себастьян был прав насчет тебя, — неожиданно ухмыльнулась Амелия. — Вы весьма примечательный молодой человек, мистер Поттер.
Затем, повернувшись к Флер, она приказала:
— И вам лучше позаботиться о нем, мадемуазель, иначе я буду очень недовольна.
Гарри не смог сдержать смешок, а Флер усмехнулась.
— Oui, — улыбнулась она. — В этом вы можете быть уверены.
МакГонагалл подняла бровь, но, к счастью, ничего не спросила.
— Теперь, когда мы покончили с показухой, — неожиданно усмехнулась Амелия, — давайте поговорим о нашем деле!
http://tl.rulate.ru/book/91949/2965303
Готово:
Использование:
