Готовый перевод Just Hold My Hand / Просто держи меня за руку: Глава 1

Сонидора.

Если бы ей пришлось определить свою жизнь одним словом, это было бы что-то близкое к конформизму. Возможно, также, это можно было бы назвать смирением. В основном это было смирение перед абсурдом.

Проще говоря, Сонидора жила, руководствуясь принципом: «Ничего не изменится, даже если ты будешь бороться, так что проклинай этот мир и делай всё, что хочешь».

С момента рождения Сонидоры, она была лишена основных прав, которыми пользовалось большинство людей. Эта ситуация никогда не менялась, независимо от того, сколько раз она сердилась или протестовала.

Сонидора пришла в этот мир как потомок племени Десенсия, и на самом деле имя, данное ей при рождении, было другим. Ее первоначальное имя, которое она унаследовала от своей матери, означало «Мечты, сделанные из золота», а «Сонидора» являлось подходящим переводом этого слова на имперский язык. Это стало первым правом, в котором ей было отказано – все потомственные племена должны были перевести свои имена на имперский язык. Им было запрещено пользоваться своим родным языком.

Имя Сонидора на имперский язык переводилось как пожелание «сладких снов», поэтому всякий раз, когда кто-нибудь в Империи впервые его слышал, оно вызывало веселье. Например, когда знакомые прощались с ней поздно вечером, приговаривая: «Сонидора, Сонидора!» – и заливались смехом, как будто это была самая лучшая шутка, которую они когда-либо слышали. Этот неприятный каламбур всегда раздражал девушку, независимо от того, сколько раз она его слышала.

Имперский закон запрещал представителям потомственных племен наследовать фамилии. Это была форма дискриминации, которая имела место с тех пор, как их земля была захвачена Империей Арче 500 лет назад. Тот факт, что они не могли наследовать фамилии, соответствовал тому, что потомственный представитель племени никогда не поднимется в статусе выше простолюдина. Не имело значения, какой вклад они внесли в Империю – стать аристократом было невозможно.

В дополнение к этому, представители потомственных племён не могли покинуть Империю, пока не умрут.

Первоначально потомственные племена жили на огромном острове, расположенном на южной оконечности Империи. На острове круглый год был мягкий климат, и он был богат морскими ресурсами и маной. В частности, мана, содержащаяся на острове, была настолько концентрированной, что этого оказалось достаточно, чтобы называться «скоплением маны», а император Империи Арче, вторгшийся на остров 500 лет назад, назвал остров – «Островом маны».

Считалось, что это земля, благословленная Богом. Местные жители жили там одним большим племенем, и, благодаря огромному количеству энергии маны в их окружении, обладали магическими способностями, передающимися из поколения в поколение.

Особенности и разновидности способностей, которыми обладал каждый член племени, сильно варьировались от семьи к семье. Некоторые имели способность гнуть железо, читать память предметов или людей, создавать ветер, предвидеть будущее и так далее.

Большинство таких талантов передавались кровно, проявляясь из поколения в поколение, а для их использования не требовалась мана. Хотя такая способность была незначительной с точки зрения дальности действия и эффективности по сравнению, например, с магией широкого радиуса действия, такой как «Метеор». Но тот факт, что для использования врождённых талантов не требовалось мана, означал, что её можно было применять бесконечно, пока не выдохнется сам человек. Более того, были представители, которые обладали способностями, которые невозможно было воссоздать с помощью магии.

Империя столкнулась с серьезным сопротивлением со стороны потомственных племен, но не пожелала упустить шанс завладеть столь полезной рабочей силой. Правда, чтобы жители острова не забывались и не смели бунтовать, хоть их и признали народом Империи, но им присвоили статус «ремесленников». Это было нечто среднее между рабом и простолюдином – кем-то, кто мог владеть частной собственностью, но никогда не смог бы получить замок или титул, положил на это хоть всю свою жизнь. Тем не менее, их положение было лучше, чем у рабов, но большинство простолюдинов игнорировали ремесленников.

Сонидора была мастером сновидений. Она обладала способностью проникать в сны, соединяя сознание сновидца со своим собственным посредством физического контакта. Обычно она прислушивалась к воле пожилых людей, стоящих на грани смерти, во сне исполнить их несбывшиеся желания. Иногда она получала опасные запросы на получение конфиденциальной информации, но её помощник Терри заботился о людях, что пытались выведать подобные вещи.

В тот день Сонидора всё ещё выполняла заказ. Ей очень хотелось уже поскорее закончить дело, но клиент попался очень нерешительный.

– Я-я-я имею в виду тебя…

Это был уже второй раз, когда она вошла в сон этого мужчины. Девушка стиснула зубы и терпела, терпела и терпела. Да, случались моменты, когда она не могла выполнить заказ с первого раза, но обычно двух, в крайнем случае, трех сеансов хватало. Но, судя по тому, как вел себя её клиент, казалось, что она будет работать с ним вечно.

– Нет, нет, закат прекрасен, Лила.

Услышав слова клиента, Сонидора подняла глаза вверх, и небо кобальтового цвета мгновенно стало багряным, как будто на него брызнули красной краской. Это означало, что час её пробуждения приближается.

Если земля была во власти клиента, то небо подчинялось Сонидоре.

Девушка уставился на красный закат. Иногда, если она теряла концентрацию, на небе появлялись трещины, или падал снег, в то время как во сне стояла середина лета. В снах не было установленных форм или правил, поэтому всегда было неизвестно, какую форму примет её рассеянность в небе.

«Не пора ли перекусить? Или мне нужно сходить в туалет? Эти женские дни всегда такая проблема», – подумала Сонидора.

Внезапно на небе начали собираться тёмные тучи, и раздался раскат грома.

Грохот-бум!

На этот раз она, должно быть, голодна.

– Надо же, гром грянул! – потрясенно сказала мужчина.

Сонидора непонимающе уставилась на сбитого с толку клиента.

«Мужчина помнит свою первую любовь до самой смерти».

Сонидора вспомнила высказывание, на которое до сих пор не обращала особого внимания.

Пропадая на работе с утра до вечера, девушке некогда было думать о чём-то романтическом или устраивать свою личную жизнь. И пусть в душе она хотела знать, каково это – испытывать первую любовь, но подумать только, что желанием её клиента прямо перед смертью было хотя бы раз своей первой любви признаться.

Но Сонидора была женщиной, поэтому она не знала, каково мужчине первому сделать признание в любви. Она совсем не могла его понять. Но это была работа, за которую ей заплатят.

«Почему он не может просто сказать «ты мне нравишься»?» – разочарованно думала Сонидора.

Душевное истощение Сонидоры достигло предела, и она разразилась тирадой про себя: «Из-за того, что этот мужчина ни разу не смог должным образом сказать о своих чувствах, он прожил жизнь, так и не взяв ни одной женщины за руку».

Однако она хотела попробовать кое-что напоследок, прежде чем проснуться, даже если это окажется пустой тратой всех усилий, которые она уж успела приложить.

«Думай, мозг! Подумайте о словах, которые могут вырвать признание у мужчины!»

– Я пришла сюда, потому что вы сказали, что хотите сказать мне что-то важное, – сказала Сонидора с выражением разочарования на лице.

– Н-нет, Лила, это не...

Мужчина из сна по имени Лепонс был не стариком лет 70-ти, а 22-летним молодым человеком, который впервые встретил Лилу – девушку, в которую клиент тайно был влюблен, когда был молод. Она была дочерью старой графини, женщины, которая наняла Лепонса садовником. В те времена о такой благородной молодой леди мужчина и мечтать не смел. Но теперь именно Сонидоре приходилось быть в облике Лилы.

Причина, по которой она смогла принять облик молодой леди, которую никогда раньше не видела, заключалась в том, что в мире грёз Сонидора приняла облик человека, которого клиент больше всего хотел увидеть. Не существовало такого строгого правила, согласно которому она обязательно должна быть во сне человеком, но не было ещё случая, чтобы Сонидора не принимал человеческий облик во снах клиентов.

– Это действительно всё, что ты хочешь мне сказать, Лепонс? Даже если мы видимся в последний раз? – спросила девушка, теребя кончики пальцев.

– Что вы имеете в виду под «в последний раз», мисс Лила?

Сонидора скорбно опустила ресницы, на которых дрожали слёзы. Она была уверена, что если бы Терри увидел её сейчас, то назвал бы сумасшедшей, но здесь она была во сне, где никто не мог ей помешать, кроме нее самой и её клиента.

– ...Я-я... Лепонс... ты...

Зрачки Лепонса безумно дергались. Он не мог не смутиться, когда мисс Лила, за которой мужчина всегда наблюдал издали, вдруг повела себя так, словно собиралась ему признаться. И ведь его сердце обуревали те же чувства, что и её, но почему же тогда он не мог произнести заветные слова, несмотря на то, что планировал это сделать? Мужчина сходил с ума, а внутри всё трепетало.

– Лепонс, ты собираешься заставить меня сказать это первой?

Сонидора обняла букет, который ранее получила от клиента, и посмотрела на него снизу вверх, намеренно взмахнув ресницами. Это был очень прямолинейный метод соблазнения, но лицо Лепонса начало краснеть, и он поджал губы.

«Ну же, признавайся уже!» – настойчиво подумал Сонидора.

Она посмотрела на небо слегка встревоженным взглядом. Темные тучи расступились, и между ними стали видны трещины, которые всё разрастались, а мир начал чернеть по краям.

Словно прочитав мысли девушки, Лепонс сказал, крепко зажмурив глаза:

– Лила, я люблю тебя! Я всегда любил тебя. С того самого момента, как я впервые увидел тебя, за столько лет, всегда... все время...

Она вздохнула с облегчением. Наконец, запрос был выполнен. Просьба клиента заключалась в том, что он хотел признаться в своей первой любви. В этом заключалась её роль. И каким-то образом ей удалось уложиться в отведённое время. Прежде чем небо окончательно почернело, Сонидора нежно взял Лепонса за руку.

Обычно в этом не было бы необходимости, но это была награда за то, что ей показали такой прекрасный цветной мир. Сад во сне Лепонса являл собой приятную гармонию цветов и ярких, но теплых тонов. Как и ожидалось, сад, созданный сознанием бывшего садовника, находился на другом уровне с реальностью. Было даже время, когда известный в Империи художник заказал Сонидоре картину по своему заказу, и декорации его мечты были очень эффектными. Вот так и этот сад: если бы она могла, то поместила бы его на холст и вставила в раму.

«Спасибо. Я никогда не забывал тебя ни на мгновение».

Сад, полный прекрасных цветов, и признание в первой незабытой любви.

Когда Сонидора убедилась, что она идеально выполнила просьбу, на её губах расцвела улыбка.

Наконец, поле ее зрения постепенно сузилось до темноты и сознание стало медленно возвращаться в тело. По мере того как к ней возвращалось чувство реальности, Сонидора испытала сильную головную и мышечную боль. Это было похоже на смерть. Доведись ей войти в сознание клиента в третий раз, и она бы потом проспала два дня к ряду.

Девушка пошевелила дрожащими пальцами ног и медленно открыла глаза. Её собственная рука сжимала потную ладонь клиента. Сонидора всегда неохотно брала за руку кого-то, кого она не очень хорошо знала, но у неё не было выбора, потому что девушка не могла проникнуть в сознание без физического контакта с клиентом. Глубоко вздохнув, она подождала, пока сможет двигаться без боли, но внезапно начала корчиться всем телом, как будто у неё начались судороги.

Сонидора издала стонущий звук и вскрикнула:

– Эй, Терри! О, я умираю!

Мальчик, который до этого дремал в своём кресле, вскочил от неожиданности при внезапном крике, но пошатнулся в оцепенении, затем споткнулся и упал лицом вниз.

Бах!

Услышав крик боли Терри, Сонидора пробормотала себе под нос: «Что сегодня случилось? Сначала с клиентом, а теперь с этим парнем».

Но Терри уже поднялся с ухмылкой и встал перед Сонидорой, держась за свой красный нос.

– На этот раз ты полностью закончила? Или мне сегодня снова придется работать сверхурочно?

– Разве ты не видишь, как я страдаю? Это единственное, что имеет значение?

– Это самое важное. Хотя у тебя прекрасный голос.

– В следующий раз разбуди меня побыстрее! Если ты не будешь выполнять свою работу должным образом, то я урежу твоё жалование.

– Хм, странно. Ты не можешь пошевелить своим телом, верно? Но твой рот двигается просто великолепно.

– ….

Когда вспышка гнева Сонидоры закончилась, Терри, не говоря ни слова, начал массировать ей руку.

http://tl.rulate.ru/book/92961/3059997