[Экспромт: Короткая фортепианная пьеса, часто импровизационная и интимная по характеру].
Кабуто мечтает об этом чаще, чем когда-либо признается в трезвости. Сны о рассвете на берегу океана и белом пляже, расстилающемся перед ним, когда он выходит из волн на берег, Карин справа от него. С другой стороны - Кимимаро, охранник Орочимару, которого... заинтересовало это неожиданное происшествие. Дует прохладный ветер с запахом соли, а перед ними, за пологим валом дюн, возвышается город.
Он разбит, почти разрушен, но несколько зданий стоят, бледные и сияющие между грудами обломков. Белый камень и красная черепица, золотисто-коричневые улицы, которые тянутся вдаль, пока не исчезают под обломками, и в этом нет ничего особенного, просто деревня, разрушенная войной, но...
Но дыхание Кабуто все равно перехватывает в горле. Но Кабуто замирает на последней дюне, не в силах сделать и шага от бьющегося в жилах удивления. Этому нет логического обоснования, как нет и той легкости, которая внезапно нахлынула на него в тот момент, когда его сандалии коснулись твердой земли, но тем не менее она есть.
Судя по выражению лица Карин, она тоже это чувствует.
Они обмениваются взглядами, и хотя он редко разговаривал с ней раньше, она - тюремщик, а он - медик и личный помощник Орочимару, слова между ними не нужны. Кимимаро идет следом, и они устремляются вперед, к остаткам Узушиогакуре.
"Слева есть три сигнатуры чакры", - пробормотала Карин, направляя их в ту сторону, и на ее лице появилась слабая улыбка. "Одна из них холодная, другая... темная, а последняя просто... красивая".
Когда они сворачивают за угол, Кабуто чуть не падает на ноги от неожиданности. Узумаки Наруто, последний генин Конохи, каким-то образом сумевший заставить Орочимару замолчать во время боя, сидит на поваленной колонне, слева от него - Сабаку-но Гаара, справа - бывший ученик Момочи Забузы. Он улыбается, тепло и ярко, и что-то в нем очень, очень отличается от того немного нестандартного мальчика, которого помнит Кабуто.
"Привет", - радостно говорит он. "Вы, ребята, первые, кто пришел".
"Узумаки?" настороженно спрашивает Кабуто, даже когда его мысли мчатся вперед, пытаясь соединить кусочки. Наруто здесь, он ждал их. Они первые из скольких? Сколько людей услышали тот же зов, что и он с Карин, и что их связывает?
Но прежде чем он успевает что-то спросить, прежде чем успевает открыть рот, Наруто оказывается перед ним, и выражение его лица больше подошло бы человеку вдвое старше его. Медленно, чтобы это не было угрозой, он протягивает руку, чтобы коснуться края волос Кабуто, и его улыбка становится тоскливой.
"Ты похож на Шунку", - говорит он тоном, одновременно ласковым и печальным. "Правда, в медицинском ниндзюцу она разбиралась плохо - даже порез не могла заклеить. А вот ее младшая сестра была хороша в этом, одна из лучших в Узушио. Может, вы от нее произошли?"
В голове Кабуто наступает звенящая тишина, руки, которые всегда были абсолютно твердыми, мелко дрожат. Он тяжело сглатывает, борясь с мыслями о сиротских приютах, идентификации, единственной матери, которая пыталась его убить и, что еще хуже, не узнала его. "Ты... знаешь, кто я?" - тихо спрашивает он, и удивительно, что его голос не дрожит.
Наруто смотрит на него изучающе, задумчиво. "Ну, - легко отвечает он, - я знаю твой клан. Я не совсем уверен, как вы связаны, но могу сказать, что вы связаны. Окраску клана Ооками довольно сложно перепутать". Улыбнувшись, он отступает назад, поворачивается к Карин, и его лицо озаряется. "О! Ты еще один Узумаки!"
Глаза Карин расширились. "Ты тоже?" - спрашивает она, а затем быстро добавляет: "Нет, нет, твои запасы чакры определенно Узумаки. Это ты восстанавливаешь это место?"
Ученик Забузы улыбается, а Гаара смотрит в сторону, но в его глазах читается слабое удовлетворение. Наруто отходит назад, чтобы присоединиться к двум своим спутникам, и, словно плащ, падающий на него, он вдруг становится больше. Больше самого себя, больше, чем просто ребенок и сирота, больше, чем просто беглый генин Конохи.
"Я", - говорит он, убежденность освещает его черты, как солнечная вспышка. "Слишком долго здесь были руины. Нам нужно где-то обосноваться, вернуться. Всем нужно".
И Кабуто... удивляется этим словам. Удивляется, а не смущается, хотя из уст генина они звучат как абсолютная вера Каге. Потому что в них чувствуется надежда, дом, безопасность. Ощущение правильности и стабильности, хотя с тех пор, как он покинул приют и опеку Ноно, ничего не изменилось.
Он оглядывается вокруг: следы работы по расчистке камня и дерева, скелеты, аккуратно разложенные на расчищенном участке земли, горстка зданий, возвышающихся над землей. Думает о кланах, о семье и о том, что на кого-то похож.
Ооками, думает он и улыбается про себя. Я и есть... Ооками.
"С чего ты хочешь, чтобы мы начали?" - спрашивает он, тихо упрямясь, и встречается взглядом с глазами Наруто, просто осмеливаясь отказать ему.
Но он не отказывается. Он просто улыбается, ярко, тепло и приветливо, и отходит в сторону.
"Пойдемте, я вам покажу", - говорит он и ведет их вглубь новой деревни.
И тут, конечно же, Кабуто просыпается.
За окном раздается взрыв, а затем крик - не страха, конечно, ведь мирные жители уже давно привыкли жить в безумии, которое представляет собой дом Узумаки Наруто/Араши для отставших от общества и разных психов, а гнева, потому что у Фу есть дурная привычка разыгрывать Суйгецу, который этого ничуть не ценит. А потом к ним присоединяется еще один вопль, потому что Карин ненавидит сопутствующий ущерб, даже если Суйгецу бьют лицом в разные неподатливые поверхности, и Кабуто стонет и натягивает одеяло на голову, тщетно пытаясь отгородиться от шума.
Шелест ткани показывает, что он не один в своей комнате, но Кабуто даже не удосуживается посмотреть. "Мне можно отправить их обратно Орочимару в подарочной упаковке и с бантиком?" - спрашивает он, хотя тон у него покорный. "Пожалуйста?"
Второй мужчина тихонько смеется, даже раздвигая шторы, чтобы впустить утренний свет. Уровень шума, к сожалению, повышается. "Вам придется поговорить с Гаарой-куном", - отвечает он. "Пока Узукаге-сама не вернется, за все отвечает он. Но я думаю, Наруто-сама будет возражать против того, чтобы половина его лучших шиноби была депортирована".
"А ты можешь себе это представить?" возразил Кабуто, опираясь на локти и глядя на своего друга, который является одним из немногих здравомыслящих людей в этом сумасшедшем доме, контейнер Рокуби или нет. "Это было бы так тихо".
Утаката поднимает бровь, совершенно не обращая внимания на всплеск огня, вздымающийся над улицами. "Жутко тихо, я думаю. Вставай, Кабуто-кун. Если ты не окажешься в больнице в течение часа, все твои миньоны, скорее всего, начнут самоуничтожаться без тебя".
Кабуто молится о терпении, даже когда рывком поднимается с кровати. Если бы он знал, что все закончится именно так, то сразу же отверг бы просьбу Наруто стать главным врачом и, возможно, сбежал бы из страны. "Разве ты не должен быть с Гаарой?" - спрашивает он, одеваясь. "Особенно если Карин там, а не выступает в роли его помощницы?"
"Наш дорогой джоунин-командующий со своей командой". Голос Утакаты сух. "Думаю, у него такая же реакция, как и у тебя, когда он сталкивается с... выходками. Нам повезет, если он не отречется от престола до конца недели, не говоря уже о том, чтобы успеть до возвращения Узукаге-сама".
http://tl.rulate.ru/book/105581/3763059
Готово:
Использование:
