Готовый перевод 139 Years to the End of the World / 139 лет до конца света ✅: Глава седьмая: Дверь в завтрашний день. Часть вторая

В списке странных поступков, которые я когда-либо совершал, прогулка по коридорам штаб-квартиры А.В.Ф после пробуждения была бы в моей первой десятке; наряду с криогенной заморозкой и тем, что однажды я съел брокколи с завязанными глазами и каким-то образом умудрился угадать сосиски вместо нее.

Что касается меня, то я ходил по коридорам в тех же черных джинсах и синей рубашке, которые были на мне всего несколько часов назад. И все же, так или иначе, все казалось чужим. Некогда жемчужно-белые стены приобрели серый оттенок от старости, который люди, видевшие их каждый день в течение последних нескольких лет, не заметили бы. Также они не заметили бы, как выцвело синее ковровое покрытие на полах. Пятна на стеклах сильно поразили мои чувства и воспоминания, но определенно не так сильно, как то, что я увидел после них, когда вышел через раздвижную стеклянную дверь. Джи стоял рядом с черным седаном точно так же, как когда я впервые увидел его.

Все еще глядя вверх, когда я шел к машине, я спросил:

– Что случилось с небом?

Джи поднял глаза вверх, но только для того, чтобы вернуть мне короткий озадаченный взгляд, прежде чем сообразил, о чем я говорю.

– Туман опускается все ниже, – пояснил он. “И по мере того, как он опускается, он становится плотнее, поскольку площадь поверхности вокруг его атмосферного уровня не так велика.

Я вспомнил, что в последний раз, когда я видел небо, оно было светло-бирюзовым. Однако в тот момент, когда я стоял там с Джи, оно было заметно синее, как море. 

– Это то, что я пытаюсь остановить? Чтобы Туман не поглотил нас? – я подумал о своем собственном затруднительном положении с отравлением туманом и о том, как воздействие газа привело меня на путь верной смерти.

– Возможно, – ответил Джи. Он направился к водительскому месту, в то время как я сел на пассажирское. – Но я сильно сомневаюсь в этом, – закончил он, когда мы оба закрыли за собой двери.

Он завел машину, и мы оба пристегнулись. Я спросил его:

– Почему?

Когда машина выехала с тропинки на дорогу, ведущую через караульное помещение, он ответил: 

– Потому что Туман будет на уровне земли примерно через десять лет. И уж никак не через сто тридцать два года.

– Тридцать два? – ответил я, сбитый с толку, прежде чем связать ситуацию. – Верно! Семь лет в будущем. Но разве такими темпами все не умрут через десять лет?

– Не забивай себе этим голову, ты, путешественник во времени, – сказал Джи, когда охрана подняла ворота, чтобы мы могли пройти. – Мы уже работаем кое над чем для этого. На самом деле это довольно круто.

– И что это за "гениальный план"?

– О,  увидишь, когда мы доберемся до города.

– И куда именно мы направляемся?

– В... – тон голоса Джи значительно смягчился. – В... Ты сам поймешь, когда доберешься туда.

С годами город расширился, и на мгновение, когда мы проезжали по отремонтированным окраинам, я не поверил своим глазам, что мы находимся в том же самом Нью-Рогнарке, в котором я вырос.

– Теперь это просто Рогнарк, – поправил Джи. – Мы избавились от "Нового" пару лет назад.

Город расширился более чем на дюжину улиц, на дорогах стало гораздо больше пешеходов, чем было раньше. Я задавался вопросом, сколько из тех, кто ходит вокруг, были моими студентами полудесятилетней давности. Со сколькими из них я мог бы встретиться, если бы не был неизлечимо болен. Сколько из них жили той жизнью, которую я мог бы вести в противном случае.

Мы вернулись в ту часть города, которая была мне знакома. В более старых, внутренних районах были здания, построенные примерно в мое время, и внезапно улицы и дороги стали мне видны как на ладони. Однако одна деталь выделялась среди старых зданий. Сотни застекленных переходов соединяли каждое из сооружений, перекидываясь через дороги, словно трубы для доставки людей.

С удивлением осматривая достопримечательности, я спросил Джи:

– Это и есть "решение" проблемы с Туманом?

– Да, – ответил агент. – Это, а также подземная дорога, которую прямо сейчас прокладывают, чтобы расширить инфраструктуру внизу.

– Удивительно. И все это за семь лет? – спросил я, пораженный прогрессом.

– За последние годы многое произошло, Милтон. Команда, которой было поручено найти способ защиты от Тумана, изначально хотела построить гигантский стеклянный купол над городом.

– Это глупо, – ответил я, не подумав.

– Они тоже так решили. Поэтому вместо купола они придумали это, – он направил машину по одному из знакомых шоссе в восточные пригороды. – Мы находимся в процессе подключения системы вентиляции всего города к Солнечному куполу. И мы также строим больше таких куполов для растений по всему городу, чтобы обеспечить чистый воздух для всех, как только Туман рассеется.

Моя жена Джоан работала травоведом в Солнечном куполе, исследуя способы повторного заселения вымирающих растений по всему миру. Ее знания о растениях и химических веществах, полученные при изготовлении лекарств, в конечном итоге были использованы для исследования того, какие растения лучше подходят для выращивания в различных районах загрязненного мира. – Помогала ли моя жена с чем-нибудь из этого? – спросил я. 

– Помогала? – Джи рассмеялся над моими словами. – Она одна из тех, кто возглавляет команду над проектом. Всего пять лет назад она получила докторскую степень в области наук об окружающей среде и совершила несколько громких прорывов как в медицине, так и в исследованиях роста растений. Это была ее идея построить больше куполов и соединить их с городом.

Я не смог удержаться от улыбки. Моя ухмылка, должно быть, растянулась от уха до уха. Маленькая часть меня не могла поверить, какой удивительной стала моя жена, только для того, чтобы оказаться в тени той части, которая знала, что она была фантастической с самого начала.

Джи продолжил:

– В некотором смысле, она спасает мир. Ее идеи перенимаются остальными пятью городами, и строительные работы продвигаются более чем гладко, – он бросил быстрый взгляд, полный гордости, в мою сторону. – Должно быть, в твоей семье принято спасать мир. Сначала твои бабушка и дедушка, теперь твоя жена.

– Обычно мы не впускаем людей в семью, пока они хотя бы не остановят падающий самолет, – пошутил я.

Джи рассмеялся:

– Через сто лет ты будешь с ними на одной волне. Спасать нас от конца света, от огня, полыхающего по всей земле, от монстров, нападающих на беспомощных девушек. Ты будешь мчаться им на помощь на воздушном мотоцикле с плазменным бластером, выкрикивая односложные фразы, а за тобой будут гнаться полчища демонов.

– Скорее я буду бить их тростью, учитывая скорость, с которой движется мое тело.

– Брось, с тобой все будет в порядке, – отмахнулся Джи от моей идеи с тростью. – Ты здесь, верно? Это значит, что ты выжил!

Когда мы продолжили путь, я вспомнил, что тропинка ведет мимо старого кладбища. Меня осенил вопрос.

– Не возражаешь, если я спрошу о Мэтьюзе?

Последовала короткая пауза со стороны Джи, прежде чем он ответил:

– Конечно.

Стараясь быть более деликатным в своих расспросах, хотя и не был уверен, насколько чувствительным можно быть, задавая подобные вопросы, я спросил:

– Как он, ну, знаешь... – я не закончил.

Джи на секунду оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на меня, и кивнул, показывая, что ему удобно говорить об этом, прежде чем вернуть свое внимание к улицам.

– В ресторане было ограбление. Когда приехали копы, он и остальные люди, находившиеся там, были взяты в заложники, включая его семью, – после этого он сделал паузу и глубоко вздохнул. Я вроде как понял, к чему идет эта история. – Он пытался отговорить грабителей. По словам заложников, Мэттсу это почти удалось. Но копы забеспокоились и ворвались в неподходящее время. Он попал под перекрестный огонь. Погиб на месте.

– Я... – мне удалось заставить свое тело остановиться, прежде чем я закончил предложение, мысленно пробежавшись по словам, чтобы убедиться, что они были правильными. – Мне жаль. Соболезную твоей утрате, – это была та же самая фраза, которую я сказал ему тогда в лаборатории, но другие слова были бы неуместны.

– Знаешь, после того дня, когда мы встретились с тобой и заморозили тебя, он много говорил о тебе, – продолжил Джи, сразу же оборвав мои соболезнования. К тому времени он, должно быть, слышал их бесчисленное количество раз. – Сказал, что ты вдохновил его стать лучше. Начал чаще выходить в свет, заводить больше друзей, больше заниматься благотворительностью и все такое.

– Но я ничего не делал, – честно ответил я.

– Это его слова, он сам так сказал, когда я спросил его. Что в тебе заставило его захотеть измениться? – ответил Джи, удивленный моим ответом. – Он сказал, что ты был для него символом надежды на то, что все наладится. Он рассуждал так... верил, что ты доживешь до сто тридцать девятого года. Это означало, что мир просуществует по крайней мере столько же. Ты был его надеждой на то, что у него будет будущее.

Я не знал, что ответить, и мог только сидеть молча, даже когда он закончил говорить. Казалось, Джи тоже не знал, как продолжить, и остаток поездки мы ехали в тишине. По крайней мере, так было до тех пор, пока мы не добрались до кладбища, мимо которого, как мне казалось, мы собирались проехать. Вместо этого я тихонько ахнул, когда Джи свернул на дорогу, ведущую к нему.

Мы называли их кладбищами, но это не совсем точное определение. Они были скорее подземными катакомбами, сделанными так, чтобы выглядеть как "двор". Дорога, на которую мы свернули, вела к зданию, церкви на вершине небольшого холма посреди леса пригородных  домов.

Когда машина подъехала к месту высадки, я ошеломленно спросил:

– К кому мы едем?

Джи заглушил двигатель и, когда шум стих, ответил:

– Думаю, будет лучше, если ты увидишь сам.

http://tl.rulate.ru/book/105770/3759384