Вчера
Поговорив с Микки о Корнелиусе Дрекселе, Мэтт решает прогуляться по Сорок восьмой улице и лично проверить ситуацию. На улице тихо, лишь редкие такси проезжают по маслянистым лужам, в которых отражаются сломанные неоновые вывески. У подъездов ежатся от пронизывающего до костей ветра проститутки, выходя к проезжей части лишь на звук приближающихся автомобилей.
Мэтт хмурится. Здесь, внизу, ему не нравится. Сложно почувствовать район, сложно почувствовать город. Надо забраться выше.
Он сворачивает в укромный переулок и находит пожарную лестницу. Взбирается по ней на крышу, подходит к краю. Соседняя высотка идеально ему подходит. Мэтт прыгает, цепляется за внешний блок кондиционера, подтягивается и, еще раз подпрыгнув, хватается за конек крыши. Забравшись на крышу, он встает в полный рост, чувствуя, как ледяной ветер без всяких преград овевает его лицо.
Мэтт стоит на краю, вместе с ветром прощупывая все вокруг, оценивая формы и размеры зданий на Сорок восьмой улице. Подошвами ног он чувствует легкую дрожь – будто фундаменты неслышно стонут, готовые сдаться под весом старых, приходящих в негодность зданий.
Улица видала лучшие дни, но дело не в этом. Тут живут люди. Она – часть Адской Кухни. Часть его дома. Эти люди – его соседи. Если о них некому позаботиться, значит, это долг Мэтта. Нужно заставить владельца отремонтировать дома. А советника Бойда, если тот и правда подписывал распоряжения о выселении без юридических обоснований, необходимо призвать к ответу. Нельзя позволить ему и дальше безнаказанно нарушать закон. Это не дело.
Бах!
Бах!
Мэтт оборачивается на звук. Выстрелы. Примерно в километре отсюда. Определив точное место, Мэтт ждет и наблюдает.
Бах!
Медлить больше нельзя. Мэтт срывается с места, бросается к краю крыши и перепрыгивает на соседнее здание. Он парит в воздухе, приземляясь на вентиляционную трубу, поскальзывается, спотыкается, падает на колени, едва не свалившись. Скривившись, он поднимается и продолжает бег.
Следующий дом значительно ниже. Мэтт пролетает вниз целый этаж. Не сбавляя хода, он перескакивает через стену и летит еще ниже. Следующее здание почти на десять метров выше. Мэтт останавливается. Запрыгнуть на его крышу невозможно. Вместо этого он прыгает на подоконник. Подтянувшись, он одной рукой открывает окно, забирается внутрь и оказывается лицом к лицу с пожилой женщиной.
– Прошу прощения, мэм. Я просто мимо прохожу.
Бабуля замахивается на него засаленной сковородкой, к которой прилипла яичница. Яйца взмывают в воздух; Мэтт уворачивается, выскакивает в коридор, врывается в соседнюю квартиру и, миновав пустую гостиную, заваленную журналами и коробками от дисков с компьютерными играми, бросается к окну. Открыв окно, он высовывается наружу. Через пару окон он видит накрепко привинченную к стене пожарную лестницу. Мэтт вылезает на карниз и прыгает вдоль стены. Пальцы хватаются за металлическую перекладину. Та обледенела, и рука Мэтта соскальзывает. Он съезжает вниз, отчаянно пытаясь вновь уцепиться за лестницу. Руки пронзает боль. Голени бьются о металл. Ухватиться он не может и вместо этого обхватывает лестницу, словно обнимая ее, так, что кожа в месте локтевого сгиба больно трется о металл. Полностью остановиться он не может, но по крайней мере замедляет падение.
Оказавшись примерно в трех метрах от земли, Мэтт падает в грязный сугроб. С трудом поднявшись, он переводит дух и поспешно выбегает из подворотни, направляясь к зданию, откуда донеслись выстрелы. Улица становится все более пустынной. Вокруг темно. Ни единого магазина. Ни одной живой души.
Распахнув входную дверь, Мэтт оказывается в длинном коридоре. Во всю его длину раскатана грязная, дырявая ковровая дорожка. Мэтт прикасается к стене. Кругом граффити – текстура рисунка отличается от обычной текстуры стены.
Мэтт взбегает вверх по лестнице, стараясь не обращать внимание на царящий внутри запах мочи и дерьма – на сто процентов человеческого, как бы ни хотелось Мэтту думать, что тут виноваты животные. Чует он и наркотики. Героин. Горелую фольгу. Аромат марихуаны – стойкий даже спустя сутки после того, как ее выкурили.
Когда он добирается до третьего этажа, выстрелы раздаются снова. Мэтт бросается на звук, к двери, но та распахивается ему навстречу. Из квартиры выбегает лысый бородатый здоровяк и, не успев добежать до соседней двери, останавливается, почувствовав присутствие Мэтта.
Он оборачивается.
– В кого бы ты ни стрелял, – говорит Мэтт, – они идут со мной. Либо мы улыбаемся, киваем друг другу и расходимся, либо ты будешь валяться на полу со сломанной ногой. Выбирай.
Тут Мэтт понимает, что здоровяк не вооружен. Значит, в квартире есть кто-то еще. Надо разобраться с этим парнем как можно скорее.
– Ну что, выбрал?
Здоровяк кидается на него.
Расстояние невелико, и противник преодолевает его за три гулких шага. Но, как и многие, громила недооценивает слепого.
Мэтт хватает его за руку и, пользуясь массой и скоростью здоровяка, впечатывает в стену. Тот отскакивает от штукатурки, как от резины. Мэтт отпускает его и проводит подсечку. Громила падает навзничь, ударяясь головой о деревянный пол. Мэтт бросается на него сверху и бьет в кадык. У здоровяка перехватывает дыхание, и он не может даже закричать. Его глаза лезут из орбит, с жутким хрипом он хватается за горло. Мэтт поднимает его за шкирку, и, ухватившись поудобнее, бьет головой о стену, пробивая в штукатурке дыру.
Отряхнувшись, Мэтт оценивает плоды своего труда. Неплохо. Если не считать последний бросок и подсечку, ему хватило всего двух ударов. Мэтту нравится, когда все проходит четко и аккуратно.
Дверь второй квартиры открывается, и в коридор выскакивает испуганный мужчина с фотоаппаратом в руке. У него темные волосы, вытянутое лицо, на носу очки.
– Есть там еще? – спрашивает Мэтт.
Мужчина оборачивается:
– Ч-что?
– Остались там дружки вот этого парня? – Мэтт показывает на распростертого у ног громилу.
Снизу слышится шум. Мэтт перегибается через перила лестницы и видит, что с улицы в дом вбежали несколько человек – вероятно, на звук выстрелов. Где они раньше прятались? Насчитав троих, Мэтт возвращается к фотографу.
– Как тебя зовут?
– Бен.
– А я Мэтт. Пошли наверх.
Мэтт чувствует, что Бен растерян.
– Т-ты смотришь мимо меня, – говорит Бен. – Ты что, слепой?
– Майки! – кричит кто-то из квартиры. – Ты поймал его?
– Бен, на разговоры нет времени. Хочешь выбраться отсюда живым – слушай меня.
– Но ты же ничего не видишь.
– Никогда не слышал, что у людей, лишенных одного из чувств, другие становятся острее? За мной.
Мэтт бежит по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Четвертый этаж – последний. Выхода на крышу нет. Черт. Придется лезть через окно. Мэтт пытается его открыть, но рама слишком разбухла от влажности и не поддается. Тогда он разбивает стекло локтем, сбивает торчащие осколки и высовывает голову на улицу. До крыши три метра. Он-то допрыгнет, а вот Бен вряд ли.
Он влезает обратно и вновь перегибается через лестничные перила. Погоня уже близко, назад пути нет. Мэтт распахивает дверь ближайшей квартиры. Никого. На полу остатки старого бордюра. Мэтт вбегает в одну из комнат, проверяет окно. Бен следует за ним по пятам. Окно открывается с легкостью. Внизу подворотня, у стены настоящая свалка. Объедки, старая рухлядь, древние, размокшие до состояния бумажных, ящики. Чутье подсказывает Мэтту, что прямо под ними высится особо большая куча мусора. Он морщится, но выбирать не приходится. Лучше оказаться в вонючей куче, чем в руках головорезов.
За спиной раздаются шаги. Обернувшись, Мэтт понимает, что один из преследователей несется прямо на него, на ходу доставая пистолет. Мэтт бросается вперед, ударом по запястью выбивая пистолет. Бандит кричит от боли. Мэтт бьет его в нос, и преследователь падает, перекатывается вправо и поднимается, держа в руках непонятно откуда взявшийся обломок металлической трубы. Он замахивается на Мэтта, но тот легко уворачивается. Труба разносит в щепки трухлявый, источенный термитами подоконник. Мэтт пинает трубу ногой, и бандит выпускает ее. Тогда Мэтт пытается выбить ему коленный сустав.
Но бандит не так прост. Он наносит удар ногой с разворота, метя Мэтту в живот. Мэтт успевает поймать его ногу и выворачивает ее, но противник успевает подскочить и повернуться так, чтобы не сломать лодыжку. Мэтт удивлен. Бандит падает набок и в полете бьет Мэтта ногой в голову. Тот ударяется о стену, из глаз сыплются искры. Боль пронзает голову. Мэтт моргает и мотает головой, приходя в себя как раз вовремя, чтобы понять, что противник ищет свой пистолет.
Тут, откуда ни возьмись, появляется Бен и огревает бандита по спине длинной доской.
Дерево разлетается в труху. Бен удивленно таращится на свои руки, еще секунду назад сжимавшие доску. Бандит успевает схватить трубу и с размаху бьет Бена по голове. Тот падает, и бандит переключает внимание на Мэтта. Но тот уже готов к атаке. Он выбивает трубу. Бандит спотыкается и тянет руки к поясу. Сначала Мэтт думает, что у него есть другой пистолет, но в руках у противника оказывается пара ножей. Ловко покрутив их в руках, бандит атакует Мэтта обоими клинками. Мэтт искусно уклоняется, блокируя удары руками, но чувствует, как лезвия режут кожу. Один раз, два, три, четыре.
Он ухитряется пнуть противника в солнечное сплетение и сбить ему дыхание. Бандит отшатывается, роняя один нож. Мэтт быстро подбирает его, хватает за клинок и делает вид, что метает нож в лицо противника. Бандит попадается на уловку и отскакивает в сторону, но Мэтт, предвосхищая этот маневр, уже несется на него. Они сталкиваются, Мэтт выкручивает бандиту руку, заставляя выпустить и второй нож. Со звоном он падает на пол.
С лестничной площадки доносится оклик, и на пороге появляются двое других бандитов.
Пораздумав секунду, Мэтт бьет противника коленом в живот и отталкивает как можно дальше. Бен, пошатываясь, поднимается после удара. Мэтт хватает его и тащит к окну.
– Вылезай, живее. Падать не слишком высоко.
Бен с трудом держится на ногах, но повинуется. Он взбирается на карниз, садится и спрыгивает. Мэтт следом. Он вылезает из окна, свешивается вниз и, слегка раскачавшись, отпускает руки.
В ушах свистит ветер. Мэтт приземляется на мусорную кучу, успев сгруппироваться. Зубы клацают. Мэтт чувствует во рту привкус крови. Он перекатывается на бок, подальше от стены.
Бен уже на ногах. Журналист тяжело и прерывисто дышит. Мэтт берет его под руку и выводит из подворотни. У выхода они ненадолго останавливаются, чтобы убедиться, что никто не поджидает их в засаде.
– Ты на машине? – спрашивает Мэтт.
– Да.
– Веди.
Они спешно добираются до старого, на ладан дышащего «Фольксвагена». Бен несколько раз роняет ключи, прежде чем попасть в замок.
Наконец двигатель заводится, и они уезжают в ночь, оставляя старое здание позади.
Морщась от боли, Бен прикладывает к голове стакан с ледяной водой.
– Надо бы тебе показаться врачу, – говорит Мэтт. – Вдруг у тебя сотрясение?
– Меня не в первый раз бьют. Это просто шишка.
Мэтт пожимает плечами.
– Скажи, – говорит он, – как тебя занесло в тот дом?
– Как меня занесло? – удивляется Бен. – Тебя-то как туда занесло?
– Мимо проходил, услышал выстрелы, решил проверить, что происходит.
– Ты что, коп?
– Сознательный гражданин, скажем так. Теперь твоя очередь.
Бен мотает головой.
– Ну уж нет, приятель. Мое доверие так просто не заслужить. Эти твои приемы… простой сознательный гражданин так бы не разобрался с этими бандитами.
Бен видит, что Мэтт серьезно задумался. Наконец, Мэтт кивает.
– Идет. Но пообещай, что не станешь ничего вынюхивать. Дело, над которым я работаю, весьма деликатное, и ты можешь все испортить.
– Что еще за дело? Выходит, ты все-таки коп?
– Нет. Впрочем, в одном ты прав. Я неспроста забрел сегодня в тот район. Я расследовал… – Мэтт прерывается, снова начинает говорить и опять замолкает, наморщив лоб. – Извини. Я и сам до конца не понимаю, во что ввязался. Может, сперва расскажешь, что за история там случилась, а потом я объяснюсь?
Бен мешкает. Ему не терпится узнать больше об этом парне, но порядок, в котором они поведают свои истории, большого значения не имеет. Кроме того, ему и самому необходимо восполнить некоторые пробелы в известных ему фактах, а это важнее, чем во что бы то ни стало выяснить, кто такой Мэтт на самом деле.
Бен начинает свой рассказ. Мэтт внимательно слушает, как он рассказывает о своем расследовании, об убийстве Габриэля Макэвоя, об убийстве наркомана Эдди Бойдом и о том, как отец Эдди его прикрыл. Об убийстве арестовавшего Эдди полицейского и обнаруженном Беном длинном списке жертв, многие из которых могут быть связаны с советником Бойдом, – и в конце концов о том, что все эти ниточки ведут к одному человеку – Кингпину.
– Ты уверен? Советник Бойд связан с мафией?
– Уверен на девяносто девять процентов. Если знаешь, где и как искать, то связь очевидна. Почему ты спрашиваешь? Тоже интересуешься деятельностью Бойда? Поэтому пришел в тот дом?
– Бойд – член Департамента городского планирования, – объясняет Мэтт. – Насколько нам известно, он подписывает распоряжения о выселении жильцов и сносе зданий. Конечно, по сравнению с твоим расследованием наше – сущий пустяк, но… если мы этим не займемся, сотни людей потеряют жилье.
Мэтт откидывается на спинку стула.
– Я проверял здания, предназначенные к сносу, и услышал выстрелы. Полагаю, сын советника Бойда знал, что дом расселен, вот и приспособил одну из квартир под свои делишки. – Мэтт делает паузу, чтобы обдумать то, что сообщил ему Бен. – Говоришь, тебе удалось что-то снять?
Бен кивает, достает фотоаппарат, включает видеозапись и передает камеру Мэтту. Тот слушает разгоряченный диалог между Эдди Бойдом и человеком по имени Клэй.
– Тебе известно, о чем они говорят? – спрашивает он, когда запись заканчивается. – Что это за флэшка?
– Понятия не имею. Думаю, из-за нее он и убил того наркомана на прошлой неделе.
Мэтт задумчиво кивает. Он вспоминает Микки и нотки озлобленности в ее голосе. Вспоминает крик разбившейся насмерть Мэри. Вспоминает, каким беспомощным чувствовал себя все последние годы. Теперь ему предоставляется возможность все исправить. Искупить свою вину.
http://tl.rulate.ru/book/25489/532076
Готово:
Использование:
