Готовый перевод Approximating the Distance between Two People (Hyouka, vol.5) / Сближение двух (Хёка, Том 5): Настоящее: 0 км

Пролог – Слишком долго для обычного бега

Настоящее: 0 км

И все-таки дождь не пошел. Подумать только, а я ведь молил о нем, как никогда раньше.

В прошлом году молитвы тоже не сработали. Это может означать только одно: молить богов о дожде - совершенно бесполезное занятие. Думаю, в следующем году, когда всё это повторитcя, я смогу смириться с неизбежным, так как полностью осознал этот факт. Если я не должен что-то делать, то делать этого не буду. Если должен, то сделаю быстро. Сегодня я, Ореки Хотаро, понял, что молитва о дожде – это то, чего я делать не должен.

Треть из примерно тысячи учеников, толпящихся во дворе Старшей школы Камияма, уже исчезла. Они начали свой путь к далекому горизонту. Я знал, что то, что они делают, - не более чем бесполезная трата времени и сил, но не испытывал к ним никакого сочувствия. В конце концов, я скоро последую за ними в их страданиях.

Нас снова оглушил шум мегафона:

- На этом с третьеклассниками всё. Класс 2-А, выходите вперед.

Одноклассники потянулись на стартовую позицию, будто их тащила туда неведомая сила. Среди них попадались полные пылкой страсти индивиды, но у большинства учеников на лицах читалось такое смирение, что спокойствие, которое они излучали, можно было считать практически святым. У меня, наверное, было точно такое же выражение лица.

На земле мелом была начерчена линия. Рядом с ней стоял член Комитета по Общим вопросам с пистолетом в руке. Он не излучал ни капли строгости, обычно присущей таким исполнителям жестоких приговоров, как он. Учитывая его ничем не примечательное лицо среднестатистического школьника, можно было предположить, что он первоклассник. Его глаза были прикованы к секундомеру так, словно он не мог допустить отклонения ни на секунду. В конце концов, он просто выполнял приказы. Думаю, он даже не задумывался о том, как его действия выглядят в глазах остальных. Даже если бы он задумался об этом, то все его рассуждения закончились бы чем-то таким:

«Это не мое решение. Мое начальство приказало мне, и я должен выполнять то, что мне поручено. Я сам не очень хочу этим заниматься, так что я ни в чем не виноват».

Должно быть, именно такой образ мыслей позволял ему совершать подобную бескрайнюю жестокость, не дернув при этом ни единой мышцей лица. Он медленно поднял пистолет.

Может прямо сейчас нам все же удастся стать свидетелями проливного дождя, такого сильного и внезапного, что он навсегда изменит имеющееся представления о метеорологии? Но, увы, небо оставалось кристально чистым, как в июле, и это выводило меня из себя. В такой день даже никакие лисы не устроят свадьбу[1].

 - На старт.

Ах, да. Разве я только что не уяснил этого? Боги никогда не отвечают на молитвы. Не никакого смысла делать то, что абсолютно бесполезно.

Не отрывая взгляда от секундомера, член Комитета тонким пальцем нажал на спусковой крючок.

Раздался выстрел, из ствола пистолета пошел белый дым.

Вот она, стартовая отсечка для класса 2-А в забеге Кубка Хошигая Старшей школы Камияма.

Старшая школа Камияма прославилась бурной внеклассной деятельностью, которую ведут ее клубы. Все дошло до такой степени, что даже подсчет количества этих самых клубов стал той еще головной болью. Если я правильно помню, в этом году их насчитали больше пятидесяти. Трехдневный Культурный Фестиваль, проводимый каждую осень - лучшее воплощение этой жгучей страсти. Побывав на нём, даже самый скептически настроенный человек согласится, что все это перешло границы адекватности.

А это, в свою очередь, означает, что и со спортивными мероприятиями в школе тоже перебор. И хотя ни один из спортсменов школы не боролся за первые места в межшкольных соревнованиях, большинство из клубов, особенно клубы боевых искусств, имеют за спиной довольно впечатляющую историю. Не успели улечься страсти Культурного Фестиваля, как сразу же начался Спортивный, а за ним прошла череда крупных соревнований, длившаяся вплоть до начала нового учебного года. На самом деле все это не кажется мне таким уж изнурительным. Меня, конечно, не распирает от желания поучаствовать где-то, но я все же могу согласится выйти в качестве принимающего игрока в волейболе или пробежать двести метров. Если придется, я готов немного попотеть и показать всем свою улыбку.

Но ни о какой улыбке не может быть и речи, если меня заставляют бежать более длинную дистанцию.

… Например, двадцать тысяч метров.

Турнир по бегу на длинные дистанции Старшей школы Камияма проводится каждый год в конце мая. Его официальное название – «Кубок Хошигая». Кажется, он назван так в честь выпускника, который стал известен в Японии как хороший бегун на длинные дистанции, но на деле никто этот турнир так не называет. В отличие от Культурного Фестиваля, который в народе получил загадочное название «Фестиваль Канья», «Кубок Хошигая» называют просто «Марафон». Но поскольку мой друг Фукубе Сатоши называет его исключительно Кубком Хошигая, я тоже привык именно к этому названию.

Чисто теоретически, я должен бы радоваться происходящему хотя бы потому, что этот Марафон короче настоящего. Но деле же я всей душой желал, чтобы сегодня пошел дождь. По словам Сатоши, согласно правилам использования дорог общего пользования, в случае дождливой погоды соревнования должны быть немедленно остановлены и не могут быть продолжены в тот же день. Однако затем он добавил:

- Но не странно ли это? Насколько я могу судить по записям, Кубок Хошигая до сих пор ни разу не переносился.

Кажется, где-то есть бог, который присматривает за Кубком Хошигая.

И этот бог прогнил до мозга костей.

На мне была белая футболка и шорты, цвет которых был чем-то между красным и фиолетовым. Багряный, алый - я не знаю. На девушках были спортивные трико такого же цвета. Слева на груди у футболки был вышит герб школы, а под ним был прикреплен стартовый номер с указанием класса и имени ученика. Нитка, которой был пришит мой стартовый номер с надписью «Класс 2-А / Ореки», выглядела так, словно вот-вот порвется. Хоть я и умаялся пришивать его, все равно моя работа выглядела неважно. Это нехорошо.

На дворе стоял конец мая, так что дождей пока было немного, особенно если сравнивать с предстоящим сезоном дождей. Но если бы сегодня пришлось отменить марафон, то на завтра бы его не перенесли, потому что завтра выходной. Так что вся эта затея выглядит как малопродуманная авантюра. В 9 утра все еще было неприятно холодно, но когда солнце поднимется повыше, я почти наверняка начну потеть.

На территорию школы, кроме главных ворот, вел еще один вход. Весь класс 2-А, стартовав, выбежал через него. Прощай, Старшая школа Камияма. Дай бог нам встретиться вновь, когда закончатся эти двадцать километров.

Маршрут Кубка Хошигая был описал очень размыто, в том смысле, что единственным конкретным указанием было: «Обегите вокруг задней части школы». Но все дело в том, что за школой располагалась горная местность, которая тянулась до заснеженного хребта Камикакиучи. Так что «забег на длинную дистанцию» автоматически превращался во что-то типа горного похода на большие расстояния.

Точный маршрут был мне известен.

Мы немного пробежим вдоль реки, которая течет перед школой, а затем, добежав до первого перекрестка, свернем на холмистую дорогу. Поначалу подъем будет плавным, затем довольно резко наберет крутизну. По мере приближения к вершине дорога пойдет по склону, который создан для того, чтобы безжалостно выкачать из вашего тела всё.

Забравшись на холм, мы обнаружим, что дорога резко уходит вниз. Так же, как и при подъеме, спуск окажется более резким и длинным, чем можно было предположить, а наши натруженные колени к этому времени уже будут кричать от боли.

Внизу склона открывается вид на обширные сельскохозяйственные территории. Отсюда можно будет увидеть несколько хаотично расположенных домов. В этом месте дорога имеет небольшой уклон, но тянется целую вечность, так что этот участок, как правило, эмоционально выматывает больше всего.

Как только мы доберемся до конца ровной дороги, нам придется преодолеть еще один холм, но в отличие от предыдущего, подъем там будет не таким крутым. Однако дорога на этом участке пути продувается всеми ветрами, а следующие один за другим крутые повороты сбивают с ритма.

Впереди нас ждет район северо-восточной части города Камияма под названием Джинде – место, где находится дом Читанды. Здесь мы пробежим вниз вдоль узкой реки и выберемся на объездную дорогу, после которой будет начинаться жилой район. Правда, это не означает, что нам разрешено бежать по смертельно опасной трассе рядом с проезжающими мимо машинами, так что, в итоге, придется воспользоваться дорогой, идущей вдоль жилых кварталов. Пробежав мимо храма Арекуса, мы увидим типично белую больницу Ренго, из-за которой уже будет видна Старшая школа Камияма.

Откуда мне все это известно? Ну, знаете, в прошлом году я тоже участвовал в этом марафоне и знаю каждый участок маршрута вдоль и поперек. Но это знание ни на йоту не сокращает дистанцию. Я уже понял, что раз пункт назначения известен, самое оптимальное и одновременно самое безумное, что можно сейчас сделать - это не пытаться решить проблему «как туда добраться». Я имею в виду, что для преодоления двадцати километров нормальный человек будет делать выбор между велосипедом и автобусом. Однако, увы, этот мой чрезвычайно рациональный вывод, похоже, никого здесь не интересует.

Река перед зданием школы. Уже здесь начались проблемы. Большая часть маршрута проходила по дорогам с небольшим движением и только на этом участке выходила на объездную дорогу, на которой было довольно оживленное движение. Кроме того, на трассе не было никакого ограждения, отделяющего проезжую зону от пешеходной, их разделяла только одна белая полоса. И единственная причина, по которой забег начинался так рано, заключалась в том, что мы должны были пробежать до того, как поток станет интенсивнее и мы начнем мешать машинам.

Учащиеся класса 2-А гуськом бежали по дорожке, отделенной от проезжей части белой полосой. Это единственный раз на протяжении всех двадцати километров, когда и быстрые и медленные бегуны должны двигаться в одном темпе. В противном случае кто-то из нас окажется на проезжей части. В прошлом году нам разрешили немного растянуться, но в этот раз выход за ограничительную линию был строго запрещен. Запрет школы появился как мера предотвращения любых несчастных случаев, поскольку вчера в этом районе машина сбила третьеклассника. И вот теперь нам позволено испытать нестерпимое удовольствие от того, что нас запихнули на одну полосу, бежать по которой стало практически невозможно.

Такое положение дел не даст ни одному из учеников идти пешком как минимум весь первый километр. Толпа бежала трусцой в легком, непринужденном темпе. Впереди еще длинный путь. Если представить, что бег трусцой - это просто следующий уровень ходьбы, то, полагаю, я мог бы это вытерпеть.

Довольно скоро мы преодолели первый километр, после чего трасса резко ушла вправо. Мы свернули с главной дороги, ведущей в город, и направились к холму за школой. И тут начался подъем.

Толпа растянулась. Словно расстроенные тем, что им не давали бежать в собственном темпе, те ученики из класса, кто был посильней и покрепче, немедленно устремились вперед, оторвавшись от остальных. Несколько компаний девушек, скорей всего, мотивированные каким-нибудь обещанием счастливо пробежать маршрут бок о бок, тоже начали движение вверх.

Что же касается меня, то я сбавил обороты.

… И еще больше сбавил обороты.

В тот момент я, по сути, шел пешком, но продолжал делать вид, что бегу.

Прошу прощения перед всеми бегунами Кубка Хошигая, но я не могу позволить себе быть таким же беспечным, как и вы. За эти двадцать километров я должен кое-что выяснить, а тем временем из двадцати километров у меня осталось только девятнадцать. Преодолев примерно 100 метров вверх по склону, я услышал голос позади себя.

- А, вот и он.

Я не стал оборачиваться, тем более что обладатель голоса уже выскочил впереди меня.

Затем он, Фукубе Сатоши, слез с велосипеда, на котором сегодня передвигался.

Даже издалека я бы подумал, что этот молодой джентльмен худощав, словно девушка. Вблизи же его лицо настолько отличалось от фотографии в школьном ежегоднике, что это удивило даже меня. Конечно, дело не в том, что его лицо на самом деле как-то изменилось в буквальном смысле, а скорее в том, что за предыдущий год он научился прятать свои эмоции за маской. Однако я этого особо не замечал. Сейчас же это показалось в новинку, ведь мы встретились после того, как не виделись дня три.

В этом году Сатоши успел стать вице-президентом Комитета по Общим вопросам. Из-за того, что члены Комитета входят в оргкомитет Кубка Хошигая, им не нужно было бежать. Вместо этого на них легли обязанности по подготовке марафона и контролю каждого участка маршрута. На голове Сатоши был надет желтый шлем, а ехал он на своем обычном горном велосипеде. Я искоса посмотрел на него и сказал:

- Ты уверен, что нормально вот так бросать работу?

- Все в порядке, все в порядке. Я уже позаботился о том, чтобы гонка началась без сучка и задоринки, и не собираюсь возвращаться в школу, пока последний бегун не пересечет финишную черту.

- Должно быть, тяжко тебе.

Я знал, что члены Комитета по Общим вопросам освобождены от забега в качестве поощрения за усилия, вложенные в подготовку каждой мелочи, связанной с Кубком Хошигая, но вот теперь прямо передо мной идет парень, который собирается пролететь на своем горном велосипеде всю 20-километровую трассу, чтобы оперативно среагировать, если где-нибудь возникнет какая-то непредвиденная ситуация. Сатоши опустил плечи.

- Ну, в принципе, мне нравится ездить на велосипеде, так что это не так уж плохо, но было бы лучше, если бы я просто висел на телефоне.

- Почему бы так им и не сказать?

- Технически никому из учеников нельзя пользоваться мобильным телефоном на территории школы. Но если кто-то пострадает и потребуется помощь, было бы лучше иметь телефон, чтобы вызвать подмогу, верно? Клянусь, школе нужно серьезно пересмотреть правила.

Он успел посетовать на негибкую организационную структуру Комитета по Общим вопросам, после чего его лицо внезапно приняло серьезное выражение.

- Кстати, уже есть какие-нибудь идеи?

Медленно шагая, я осторожно ответил:

- Пока нет.

- Маяка…

Он начал что-то говорить, но запнулся. У меня было представление о том, что он хотел сказать, поэтому я сказал вместо него:

- И так ясно, что она подозревает меня.

- Нет, не думаю. Правда, не похоже, что она думает на тебя. Она сказала что-то типа: «Я не думаю, что это Хотаро, хотя бы из-за того, что он вообще не привык что-то делать».

По моему лицу скользнула горькая усмешка. Во-первых, эта фраза была очень в духе Ибары, во-вторых, так оно и было. Вчера я абсолютно ничего не сделал.

Однако, если она на самом деле так думала, все становилось крайне проблематично.

- Если не я…

- Именно, - ответил Сатоши, глубоко вздохнув.

Если это не я, то оставался только один человек. Я стал вспоминать, что же происходило вчера.

[1] Обыгрывается идиоматическое выражение «Лисья свадьба» - вытекающий из мифологических представлений аналог того, что в России называют грибным дождем. Считается, что мифические лисы - кицунэ – специально насылают внезапный дождь посреди ясного неба, чтобы распугать прохожих и тем самым скрыть свою свадебную церемонию от чужих глаз.

http://tl.rulate.ru/book/3630/2498718