Готовый перевод The Crazy Killer Whale’s Favourite Penguin / Любимый пингвин сумасшедшей косатки: Глава 16.2: Сбой в системе (5)

— Да. Ты можешь сбежать из дома хотя бы раз в жизни!

С громким смехом он хлопнул рукой по офисному столу.

— О, давно не было столько всего интересного. Это так весело!

Я посмотрела на господина, который выглядел искренне счастливым, и медленно сделала шаг назад от него. От разговора с ним я почувствовала, что схожу с ума.

— Тогда я удаляюсь, веря, что лорд Вайль сохранит тайну.

— Хм?

Услышав меня, он быстро моргнул.

«Что это за реакция?»

Может ли быть такое, что «На самом деле, реакция маны - ложь, и я записывала все с помощью записывающего устройства! Ты глупый пингвин!»

Он ведь не пытался захватить улики и выгнать меня из резиденции Вайль?...

Но, наверное, это было мое предубеждение. Он мягко произнес:

— Не называй меня так жестко, просто зовите меня по имени, Примо. Или...

— Или?

— Да, «отец» тоже подойдет.

«Но ты ведь не мой отец...»

— Разве «отец» - это не титул, который обычно используют невестки?

Это не было похоже на то, что ему обычно нравится.

— Не так давно тебя очеловечили, поэтому ты не знаешь. Отец - очень популярный титул.

Думаю, нет.

Как бы ни была велика сила генов, в этом отношении не обязательно было уподобляться Сураделю.

С выпученными глазами я уставилась на него и решила уступить своему уставшему сердцу.

— Да, Примо...

Я не знала почему, но я ему нравилась, и казалось, что секрет будет сохранен, раз меня не выгнали.

Я могла немного передохнуть.

***

Примо, глава семьи Вайль, тупо уставился на дверь, из которой вышла Лия.

Затем, когда внезапный смех сорвался с его губ, он без сопротивления пробормотал.

— Работа стала действительно веселой.

Очеловечивание животных было крайне редким явлением.

Но, каким-то образом, пингвин, выращенный лордом Рейносом, который часто обменивался приветствиями с семьей Вайль, очеловечился с появлением косатки.

Хорошо. После сотни раз уступки он смог заставить себя отбросить эту мысль как совпадение.

Но...

— Эта мана не может быть совпадением.

Между Сураделем и Лией должно быть что-то, о чем он не знал.

— Иначе, как уникальная мана Сураделя могла наполнить тело Лии!?...

Было ясно, что Лия не способна самостоятельно вырабатывать ману, что мало чем отличалось от других полузверей.

Однако количество маны, которым она обладала в своем теле, не поддавалось воображению.

Его проницательность не осмеливалась измерить глубину.

«Я не знаю, может ли Лия свободно менять ману в своем теле. Потому что она не ее.»

Странно, но всего несколько лет назад Сурадель начал каждый день ходить в Волшебную Башню, чтобы встретиться с пингвином лорда Рейноса.

За это время невозможно было накопить столько маны.

Если это так, то как он должен объяснить ману, которая была в теле Лии?

— Если подумать... Похоже, она не боялась Сураделя.

Как такое может быть?

Когда демибионт, находящийся на дне пищевой цепи, видит хищника выше себя, он инстинктивно испытывает страх.

Этот страх неосознанно возникает из-за разрыва в силе между хищником и жертвой...

В результате у новорожденных хищников часто возникает обратное чувство страха по отношению к своей жертве.

Другими словами, детеныш тигрового полузверя будет испытывать страх перед взрослым гиеновым полузверем.

Так что даже если бы Лия, только что очеловечившаяся, проявила какие-то признаки страха, все, вероятно, не сочли бы это подозрительным.

В этом не было бы ничего странного, учитывая, что она была маломощной косаткой, с которой жестоко обращались.

Конечно, степень страха у разных людей была разной, и страх исчезал, когда человек тренировал тело или долго жил с одним и тем же хищником.

Однако он никогда не видел ни одного полузверя, который бы так не волновался перед Сураделом.

Потребовалось много времени, чтобы не только он сам, но даже Белла, один из лучших хищников как по названию, так и на самом деле, привыкла к Сураделу.

«Не говоря уже о том, что Лия - крошечный пингвин Адели.»

«Это потому, что у Лии такая же мана, как у Сураделя? Или, как пингвин Адели, она потеряла чувство страха?»

Какова бы ни была причина, скорее всего, именно поэтому у его сына не было другого выбора, кроме как заинтересоваться.

— Ах, Белла. К сожалению, Лия не косатка, но, возможно, ты сможешь увидеть в ней внучку.

Сказав это, Примо откинулся в кресле с очень довольным выражением лица.

Аме: Насчет отсутствия страха... Знаете ли вы? Пингвины Адели, похоже, обладают непреодолимым чувством любопытства, которое преобладает над чувством самосохранения.

Такими темпами, я могу стать экспертом по пингвинам к концу этого романа lmao Каждый раз, когда возникает какая-то возможная связь с поведением настоящих пингвинов Адели, я просматриваю либо Вики, либо natgeo >_>

http://tl.rulate.ru/book/80009/2645172