Готовый перевод Reborn Before My Husband Ascends the Throne / Возродиться до того, как мой муж взойдёт на трон: Глава 8

Окружной судья округа Нэйсян приподнял поля своей официальной шляпы, чтобы впустить немного воздуха. Капли пота непрерывно стекали вниз.

Он уже изо всех сил старался держаться в тени деревьев, но солнце светило так ярко, что воздух был сухим и горячим. Этот год был необычайно жарким по сравнению с предыдущими годами. Аномальная погода заставляла его чувствовать себя неуютно, как будто вот-вот что-то должно было произойти.

Немного отдохнув, он встал:

– Пойдем, продолжай идти.

Это был разгар летнего сбора урожая, самое оживленное время года. Он лично вышел, чтобы ознакомиться с ситуацией. В такие неспокойные времена зерно было дороже, чем когда-либо. Окружной судья глубоко понимал этот принцип.

Сможет ли округ оставаться стабильным, полностью зависело от того, будут ли у людей сытые животы.

Провинция Хэнань обладала плодородной почвой, пригодной для ведения сельского хозяйства. До тех пор, пока не будет стихийных бедствий: засух, наводнений, нашествий саранчи, – в большинстве лет будет обильный урожай.

Этот год не стал исключением. Богатые сельскохозяйственные угодья принесли ещё один небывалый урожай. Но расслабляться было ещё слишком рано. Он не будет чувствовать себя спокойно до тех пор, пока зерно не будет убрано на склад, охраняемый солдатами, а городские ворота заперты на засов.

Пока зернохранилища были полны, они могли запечатать ворота при первых признаках беспокойства, в большинстве случаев поддерживая мир и безопасность.

Конечно, было ещё одно обязательное условие – беженцы не должны были взбунтоваться.

После того, как он без проблем осмотрел здешний летний урожай, ему всё равно нужно было посетить местные богатые семьи, чтобы попросить их раздать отвар бедным. Обычные простолюдины не стали бы устраивать серьезных беспорядков, если бы у них была хотя бы миска жидкой каши для питья.

К сожалению, в этой поездке всё прошло не очень хорошо. Два местных дворянина, которых он посетил, оба заявляли о бедности.

Чепуха! По дороге сюда он увидел, как их арендаторы тащат связки пшеницы для обмолота и сушки. Многие здоровые мужчины охраняли поместья, держа в руках деревянные посохи и нося стальные ножи на поясе, патрулируя взад и вперёд.

Однако, когда он обернулся, позади него были только толстый окружной шериф, тощий клерк и семь или восемь удрученных судебных приставов. Они не могли сравниться с энергичными частными охранниками.

Хотя он мог бы организовать несколько местных храбрецов, они были предназначены для патрулирования города и защиты своих родных поселков. Он не мог приказать им противостоять беженцам и вступать в столкновения с местной знатью.

Окружной судья говорил смиренным, почтительным тоном, не имея никаких официальных полномочий. Он искренне объяснил элитам нынешние обстоятельства, описав ужасные последствия, если беженцы взбунтуются. Но представители знати просто пренебрежительно махнули руками:

– В моём поместье толстые стены и крепкие ворота, надежная охрана – мы не боимся.

Эти люди всегда были такими недальновидными и эгоистичными, заботящимися только о себе и настоящем! Они могли видеть только до кончиков своих ботинок.

Неудивительно, что форт семьи Е стал местным сюзереном.

Эта поездка была безрезультатной.

Удрученный на обратном пути, кто-то впереди вдруг хрипло крикнул:

– Это достопочтенный окружной судья впереди?

Судья вытянул шею, чтобы посмотреть. Судебный пристав прискакал галопом на осле, впопыхах спотыкаясь:

– Ужасные новости, Ваша честь!

В это время года крик: «Ужасные новости!» заставил сердце окружного судьи выпрыгнуть из груди. Он с тревогой спросил:

– Неужели беженцы разыгрались?

Повсюду летели искры, столкновения между местными жителями и чужаками участились. Ещё одна искра могла бы воспламенить регион. Окружной судья каждый день изводил себя, опасаясь именно такого сценария!

Судебный пристав бежал до тех пор, пока у него практически не задымилось горло. Хриплым голосом он сказал:

– Это… это…

Окружной судья почувствовал, как у него загудело в голове, когда на него накатила волна головокружения. Он едва выносил эти последние несколько лет, но неужели этот год действительно будет невыносимым?

– Это… это…, – голос судебного пристава был хриплым, – форт семьи Е!

Какое огромное облегчение!

Окружной судья мгновенно вернулся к жизни! Он выругался:

– Дайте ему воды попить!

Кто-то немедленно отвязал от своего пояса тыквенную бутыль и передал её ему. Судебный пристав проглотил его огромными глотками, наконец-то немного обретя дар речи. Он поспешно объяснил:

– Ужасные новости, Ваша честь! В семейном форте Е полным-полно убийств!

Шок за шоком!

Окружной судья только что успокоил свою лошадь, когда услышал решительные слова судебного пристава. Он встревоженно натянул поводья и снова вскочил на свою лошадь.

– Как мог мирный форт семьи Е внезапно начать нападать на местных жителей?

Это было уже слишком. Он действительно больше не мог этого выносить.

Может быть, пришло время уволиться и вернуться домой?

Но судебный пристав схватил его лошадь за уздечку:

– Нет, ваша честь! Те, кого убили в форте Е, были не нашими жителями, а беженцами!

Судья остановился.

Судебный пристав продолжал:

– Эти жалкие чужаки осмелились совершить налёт на наши зернохранилища! На этот раз не просто мелкая кража, а откровенный грабеж! Явно преднамеренное убийство, все трудоспособные мужчины. Чужаки были порочны, достаточно отчаянны, чтобы убивать. Наши миролюбивые сельские жители не могут противостоять их бешеным атакам. Один из наших односельчан даже был забит до смерти чужаками! К счастью, юная мисс из семейного форта Е была на патрулировании со своими людьми! Она ворвалась верхом на коне, сверкнув клинком, и голова мужчины отлетела в сторону! Кровь брызнула на высоту трех футов! В тот момент все были ошеломлены и лишились дара речи! Все налетчики были схвачены. Подстрекавшие их главари были немедленно обезглавлены на месте! Остальных повесили и привезли в наш уездный город!

Услышав, что убитые были беженцами, судья несколько расслабился, хотя и испытывал противоречивые чувства.

Как бы это выразиться? Это было очень странно. Услышав о безжалостных репрессиях в семейном форте Е, он одновременно почувствовал облегчение и беспокойство – два чрезвычайно противоречивых чувства.

Испытывая облегчение от того, что форт его семьи наконец-то нанес мощный удар, погасив искры повсюду, мужчина тревожился, потому что он смутно ощущал выпущенного на волю зверя, которого теперь невозможно приручить.

Не то чтобы они когда-либо приручали его раньше… Короче говоря, он чувствовал себя одновременно успокоенным и встревоженным, подавленным обоими эмоциями и очень неуютно.

Он спросил:

– Почему их привезли в уездный город?

Судебный пристав ответил:

– Они сказали, что искали вас, окружной судья. Поэтому я примчался сюда, когда узнал эту новость. Пошёл им навстречу. Эти люди были покрыты кровью, все связаны друг с другом. Жители деревни даже не остались, чтобы собрать урожай и высушить зерно, все побежали на главную дорогу смотреть. Страшно, но повозка, запряженная волами, которую они тащили, была нагружена трупами. Когда она дёрнулась, оттуда вывалилась отрубленная голова, чуть не напугав моего осла!

– Пойдем, расскажешь мне больше по дороге.

Судья щелкнул вожжами. Члены семьи Е искали его, ему пришлось поспешить обратно.

Понукая лошадь идти трусцой, он слушал, как судебный пристав подробно описывает место происшествия.

– Преувеличение!

– Этот ничтожество никогда бы не осмелился преувеличивать! Я видел это своими собственными глазами! Эти шеи были разрезаны так чисто. Ах, ну, один был не таким уж аккуратным.

– Когда мы вернемся, если все будет не так, как ты сказал, я переломаю тебе ноги как собаке.

– Вы поймете, что всё это правда, когда увидите, Ваша честь.

Продолжая ехать по дороге под палящим солнцем, когда они достигли определенного места, судебный пристав указал на землю и крикнул:

– Посмотрите, Ваша честь, там всё ещё пятна крови.

Действительно, на дороге время от времени виднелись темные пятна засохшей крови.

Увидев судью, фермеры сбежались с полей, беспорядочно крича:

– Ваша честь, чужаки совершили налет на наше зерно!

– Забили до смерти нашего односельчанина Лю Эр Чжуана!

– Трагично, что его сыну нет и ста дней, а у него теперь нет отца.

– Юная мисс из семейного форта оставила вдове немного серебра, которого хватит, чтобы прокормить её в течение многих лет.

– Ваша честь, мы не можем продолжать потакать этим чужакам!

– Я знаю! Этот чиновник собирается вернуться, чтобы сначала взглянуть, – судья вытер пот. – Вы все должны вернуться к своей работе, не откладывайте сельскохозяйственный сезон!

Оставив болтающую толпу позади, они продолжали мчаться обратно в уездный город.

Издалека он уже мог видеть множество людей, собравшихся у городских ворот. С первого взгляда стало ясно, что они одеты в лохмотья, на шеях у них висят плакаты – все беженцы.

Все сразу напряглись.

Судебные приставы крепче сжали длинные копья, которые держали в руках. Они были найдены в оружейной. Судья приказал им ежедневно носить копья, чтобы отпугивать толпу. Но они были всего лишь судебными приставами ямэня, знали некоторые базовые приемы рукопашного боя и не очень умело обращались с длинным оружием.

(Прим.: Ямэнь — присутственное место в дореволюционном Китае, сродни некоторым значениям слова магистрат.)

Окружной судья тоже придержал коня и дотронулся до меча, висевшего у него на поясе.

Как раз в тот момент, когда он заколебался, стоит ли приближаться, впереди послышались громкие удары барабана. Кто-то хрипло прокричал в преувеличенной, удлиненной интонации:

– По приказу семьи форта Е – зерновые налетчики обезглавлены! Бунтовщики убиты! Те, кто разжигает хаос и бунт, расчленены! Тела выставлены на всеобщее обозрение на десять дней!

Этот голос казался таким знакомым. Это был Лю Аджу из ямэня уезда, обычно ответственный за патрулирование улиц, бьющий в барабан и выкрикивающий объявления.

Почему он делал это для семейного форта Е?

Судья был озадачен. Он поскакал вперёд, но внезапно почувствовал что-то неладное. Подняв глаза вверх, он увидел...

– Дорогу, дорогу! Окружной судья вернулся!

Судебный пристав на ослиной спине рванулся вперед, чтобы расчистить дорогу магистрату.

Беженцы быстро отодвинулись в сторону. Впереди также было много местных жителей, которые не осмеливались приблизиться, так что местные жители были ближе к фронту.

Все посмотрели на судью, но увидели, что он неподвижно застыл верхом на лошади, разинув рот и тупо уставившись вверх. Он казался парализованным, дрожащей рукой поднимая хлыст и спрашивая:

– Это... что?.. Что это?

Судебный пристав, ехавший верхом на осле, оглянулся после того, как придержал своего осла. Он воскликнул: «Боже мой!» и в испуге свалился с осла, ибо над городскими воротами висело несколько обезглавленных трупов, головы которых были привязаны веревкой к поясу.

Просто обезглавленные тела были бы достаточно ужасны, учитывая так много смертей за последние годы. Но один из трупов был особенно ужасающим, с него было снято более половины одежды, лишь несколько лоскутов ткани сохраняли скромность. Обнаженное тело было покрыто пятнами крови, сквозь которые выглядывали белые кости, как у наполовину разделанной свиньи.

Окружной судья думал, что он уже давно отвык от вида замороженных трупов, заморенных голодом трупов, надругавшихся над женщинами трупов. Но, в то время как смерть от холода, голода и насилия вызывала печальную жалость, труп, повешенный у городских ворот, внушал только чистый ужас!

Отрубленные голова и тело были достаточно ужасны, но это ободранное тело с обнаженными костями – что это была за смерть?

Лю Аджу, бивший в барабан, заставил кого-то подбежать.

– Судья, вы вернулись!

Это был не кто иной, как заместитель окружного судьи. Когда судья и шериф ушли, он остался охранять ямэнь. Внезапно столкнувшись с этим инцидентом, он мог только взять ответственность за ситуацию на себя.

Сегодня его сердце, печень, легкие и глаза были дочиста промыты в семейном форте Е. Никогда больше он не взглянет на них с прежней точки зрения.

Окружной судья спешился и снова поднял кнут:

– Что это?

Заместитель ещё раз оглянулся, его снова чуть не стошнило, когда он заставил себя объяснить:

– Мисс Е из семейного форта Е сказала, что мародеры должны быть обезглавлены, бунтовщики должны быть убиты, с тех, кто подстрекает и провоцирует беспорядки, должна быть содрана кожа, а их трупы оставлены открытыми в течение десяти дней.

– Те немногие, кто висит наверху, – это те, кто подстрекал и провоцировал беженцев на бунт. Мисс Е сказала, что с них всех нужно содрать кожу. Был вызван мясник из города, чтобы освежевать их. Раньше он резал только свиней, никогда не сдирал кожу с человека, и руки у него ужасно дрожали. Плюс жаркая погода, мисс Е подумала, что это заняло слишком много времени, поэтому содрали кожу только с одного, в то время как с остальных просто повесили вот так. Она сказала, что их нельзя снимать до истечения десяти дней.

Окружному судье ужасно хотелось спросить: так вы просто собираетесь подчиняться приказам семьи форта Е? Но окружной судья ещё раз взглянул на изуродованный труп, почувствовав сдерживающую силу, заключенную в каждом ударе ножом. Даже если бы он был там, он, возможно, кивнул бы, как курица, клюющая рис, точно так же, как его заместитель, даже занявшись инструктажем охранников у ворот повесить трупы.

Что ещё можно было сделать?

Окружной судья проглотил эти слова и сурово кивнул:

– Понятно.

Взглянув налево и направо, они поняли, что это либо местные жители, либо беженцы. Он спросил:

– А где сейчас мисс Е из семейного форта Е?

– Она ушла, – сказал заместитель окружного судьи. – Уехала в округ Руан.

Плечи окружного судьи слегка расслабились. Он бросил поводья кому-то поблизости и вместе с заместителем направился в город.

Заместитель добавил:

– Но мисс Е оставила для вас сообщение, сэр.

Окружной судья снова напряг плечи:

– Какое сообщение?

– Мисс Е сказала, что как только закончится летний сбор урожая зерна, пожалуйста, приходите в семейный форт Е поболтать.

Каким-то образом слова «праздник в Хунмэне» промелькнули в голове окружного судьи.

Он невольно вздрогнул.

http://tl.rulate.ru/book/94943/3576770