Готовый перевод Сдохнет Масяня на улице. Э-э-х! История одной Попаданки / Сдохнет Масяня на улице. Э-э-х! История одной Попаданки: 8. Встреча с Богиней

Но сначала Настя решила, что раскроет Кадму секреты мистера Форда! «Конвейерный метод производства Анастасии Звягинцевой» – это звучит гордо, с этим можно жить.

Научит она родственника секрету арбалета – куда он её предаст? Не должен, хоть и чужой человек, и не такой уже и чужой. Она теперь с Андрейкой. Надо быстро пару бэбиков на шею Кадму сплавить, и тогда можно в полный вперед – с Македонским этим разбираться.

Без арбалетов никак. И без бензина. Греческий огонь – всех до ужаса пугал многие века, и никто его секрет не раскрыл, а она знает – нефть надо перегнать на всякие бензины-керосины и мутить всякие напалмы.

«Напалм пахнет победой!» – фраза прикольная, а фильм отстой, нудный, как «Дом 2».

Но утром Кадм ей преподнес новость: ему помощь понадобилась, он в Анне Стасионе божественную силу видит и просит излечить его подругу лет суровых, «старушку дряхлую его», какую-то «сладенькую Кеби» из этого мелкого городка у озера, у которого и названия нет, просто поселок Приозерный.

А Настя хотела его с утра напрячь, чтобы он с деревяшками помучился, там шлифовать и шлифовать, она ему уже и лекала приготовила вечером, сидел бы с утра и точил камнями деревяшки для арбалета.

Вот ведь лысый баловник! Видать вчера его здорово растормошило, он гад, поди, подглядывал за ними, когда они с Андреем чпок-чпокались, фук-фукались и трах-тибидохались!

Она с подозрением пригляделась к этому «свёкру, под носом мокро», но ничего подозрительного и чрезмерно нахального и ехидного не заметила. И под носом у Кадма были не сопли, а седая щетинка небритости.

До последнего не хотелось ей на глаза людей показываться.

Они вчера с Андрейкой лежали на пляже, и она ему сразу в лоб дала – с ней эти штуки не пройдут! Если сунул голову в пекло – теперь до конца жизни пусть терпит. И умрут они в один день, когда смерть не разлучит их во веки веков и прочий аминь. А то она ему весь бодибилдинг промеж ног раскурочит с одного пенделя.

Такой смешной! Неразговорчивый, не в Кадма он с этим делом пошёл, улыбается и обнимает крепче – дурак невоспитанный, ничего в камасутре не понимает.

Ничего, она его научит и лингусам и куни, за ней тоже минет не заржавеет, он у неё потом как Добби будет шелковым и послушным.

Но зато если скажет этот мистер обаятельная улыбка, сразу становится ясно:  сказано – связано. Не трепач Андрюшка, и это классно, со всех сторон отлично.

Хоть в чём-то ей повезло на этом острове проклятом.

Андрей сказал, что в Приозерном можно спокойно подселиться. Он один живет, уже его собирались оженить этой осенью, после сбора винограда. Он уже отвертелся раз, когда первый сбор устроили – домашний виноград в поселке легко и быстро оприходовали. Но скоро и до дикого винограда доберутся – он особенный, из него вино самое вкусное и весёлое.

Как знал он, что встретит её. Не было ему покоя, хотя там две знакомые очень хороши, старые знакомые, с дальней стороны острова, вредные немного, но это понятно – эллинских кровей.

Но теперь всё. Они вместе. Есть у них с отцом клад меди. Все всё знают. У всех по острову меди запрятано в избытке. И хорошо, что Стаси хочет волосы обрезать! Так она за бывшую рабыню сойдёт.

Болван! Ей волосы для тетивы нужно обрезать. Ничего не соображает, дурачок.  И хорошо, что не соображает, не надо ей слишком сообразительных, ей сейчас верные нужны.

– Эта Кеби, кто такая?

Андрей прищурился, прикинул свои выводы и признал:

– Старая подруга отца, жена одного из кипросов, хорошая женщина, будет молчать. Южных кровей, не нравится она мне.

Настя крепче обняла своего мужчину. Слова  пусты. Она его никогда не оставит. Никуда он теперь от неё не денется.   

А потом настала шестая ночь её на этой планете. И это была непростая ночь.

И женщины знают цену шестой ночи. Лучшей ночи для зачатия, как новой жизни, так и нового дела.

Шестая ночь полна ярких наглядных подтверждений того, что мир не прост, и не следует бросаться в крайности: за старым всегда последует новое, за добром – зло, за смертью – жизнь.

Шестая ночь дарует лучший покой, умиротворение теплом и отдыхом от суетного. В шестую ночь должно бросать вызов неприятностям, и воспользоваться шансом – всё преодолеть к своей выгоде.

В эту ночь Настя уснула легко, быстро и крепко, и сон ей приснился в первый раз за всё это суматошное время перемен и всяких новых разностей.

Во сне она оказалась в обычной обстановке, в той же «Норе», в землянке Кадма, но рядом с ней стояла богиня.

Анастасия Звягинцева сразу поняла то, что это была богиня. Не бывает таких женщин на Земле, и нигде угодно.

Настя молча смотрела на этот гений чистой красоты.

Слова даже не трепыхались, не возникало в её сознании никакого желания пустословить, сейчас она могла только молчать и наслаждаться созерцанием этого чуда.

А вот мимолетное виденье, голосом нежным, но преисполненным величия и строгости представилось:

«Я Эра. Ты можешь звать меня Герой».

И эта красавица улыбнулась. Её красота странным образом не вызывала никакой зависти, а только немое восхищение и очень теплое чувство симпатии и признательности, и благодарности – словно тебе, как в детстве, дали кружку с вкусным молоком и кусок свежего, горячего хлеба.

Богиня спросила:

– Ты когда-нибудь задумывалась о союзе с мужчиной? О семье? О детях?

– Я люблю Андрея и хочу ребенка, – сразу ответила Настя, даже не успев ничего толком сообразить. – Я не такая как все. Чужая этому миру. Я боюсь, потому что не знаю, я родить смогу или нет? У меня с организмом что-то не так, регенерация ненормальная. Страшно. Я хочу ребенка сразу, пока молодая. Мне надо много успеть, пока есть время. Я знаю будущее, нет! Я знаю предполагаемое будущее подобного мира. Я из такого будущего. Там не все мне нравится. Нравилось. Как я только здесь оказалась!

– Узнаешь, если доживешь, – предупредила богиня, которая теперь смотрела на собеседницу без улыбки, с безразличным, и не обижающим снисхождением выражением лица. – Ты мне не интересна. Я вижу тебя насквозь дитя чужого мира. Ты проста в страсти, однолюбка, неспособна переживать буйство любви. Покинь остров как можно скорее – ты оскорбляешь Пенорожденную. Афродите противны такие как ты.  Но приятны мне. Своей верностью в супружестве.

Гера покачала головой и усмехнулась:

– Ты не змея. Глупа. Порывиста и молода. Но начнем с конца. Не беспокойся, ты ничем мне не будешь обязана – ты не первая – ты сможешь родить здоровых детей. Моя помощь во время родов тебе не понадобится.

И вот теперь, услышав эти слова, Настя смогла расслабиться, странно она себя чувствовала, в голове был страх, почтение, ясное понимание того, кто стоит перед ней, чёткое осознание – это богиня. Почему нет?

Она сама чудесным, непостижимым образом, как в фантастической книжке, попала неизвестно каким образом и куда. У неё сверх способности появились.

Почему в этом мире не быть богам и богиням? Но она услышала главное – у неё есть будущее – у неё будут здоровые дети. А эта странная богиня считала это «концом». Хотя, в их беседе это было заключительным вопросом.

И она рассмеялась, не к месту, совсем не к месту вспомнив дичайшее из своего прошлого.

Богиня чуть наклонила голову, и Настя не утерпела, вслух выдала шутку юмора:

«Я иногда думаю – то ли все женщины полные идиотки, то ли… На этом мысль останавливается».

Гера на миг задумалась, потом поправила девушку:

– Не бывает не «полных идиоток». Идиотка значит – полностью, абсолютно и ненормально живущая только своей целью, своим имуществом, в своём ограниченном мирке. Так было давно. Тебе не понять.

Ты помнишь Одиссея – он пытался скрыться за маской идиота, укрыться на своей ничтожной, но достойной для жизни маленькой Итаке.

Женщина не может быть идиоткой по природе. Она дает миру новую жизнь. Женщина с рождения готовится отдать часть себя миру – она не может быть идиоткой.

Идиот – это мужское, это как семя – ты глупа. И тебя не извиняет то, что ты торопишься, ты не желаешь внимательно и чутко присмотреться к этому миру. Ты уже готовишься его убивать. Ты торопишься что-то успеть. Ты мне не нравишься, но ты слаба. Скажи мне о семье.

– А я не спорю, – легко согласилась Настя, которой понравились слова богини. Конечно, никакая  она не идиотка, и всё это мужик там выдумал, Куваев сам был точно идиот, хотя нет, он добрый был, раз выдумал эту Масяню свою прикольную.

А что она о семье думала? А ничего. Как одной быть? Ненормально. Хватит с неё необычного, по самые уши в этом ненормальном сидит и не бздит, чтобы не бултыхать лишний раз всю эту каку. Так она и ответила, честно, просто, как на духу:

– Ничего такого особого насчет семьи я не думаю. Я не Аристотель, чтобы всякие думы думать. И знать ничего такого не знаю. Мои мама и папа хорошие. Я тоже так хочу. Работать надо.

Андрей хороший. Вот и всё. Чего здесь думать и знать. А если он чего накосорылит, ну там,  захочет покувыркаться на стороне – я ему морду набью. Я королевой хочу стать. Главной буду. Но вместе с ним.

Вот и нечего позориться. Не знаю я ничего такого.

И про союз с мужчиной ничего не знаю.

Все эти матриархаты и патриархаты. Не понимаю я их. Ничего не знаю. Глупо там всё и нечестно. Дураки они были, мужики древние. Тупые просто и странные…

Настя остановилась, увидев, как нахмурились брови у древнейшей этой тетки, и мелькнуло во взгляде сталью отливающих цветом глаз такое выражение, что обсикаться можно, жутко, как на суде.

Две женщины молчали. Богиня ждала. И она была совершенна в своём спокойствии, казалось, что проблеск угрозы, злобы, ярости был таким же естественным, как клыки у человека.

Клыки человека как бы не опасны, сложно прокусить кожу, даже на шее, сложно повредить артерию, и убить такой раной, проще кадык повредить мужчине, – в любом случае человек не воспринимает зубы опасным оружием.

Человек руки больше боится, чем зубов.

Но человека можно убить с помощью зубов. Умение улыбаться – это великий дар. Это умение показать миру свою силу, свою честь, не всем это дано.

А Звягинцева смутилась, потому что ей стало стыдно. Она вспомнила, что её уже дважды глупой обозвали, а она сама всех мужиков дураками и тупицами обзывает. Неправильно это. Но не было у неё предложения, одни слова были, чтобы попытаться поговорить с богиней.

И она решилась. А пусть будет, как будет, плевать!

http://tl.rulate.ru/book/98296/3325644