Гарри проснулся в объятиях матери, которая читала в отцовском кабинете, полном книг. Мать держала в руках огромный том, и Гарри, уютно устроившись на ее коленях, слушал ее бормотание. В полусне он улавливал слова, написанные на страницах, и они словно оживали в его памяти. Он видел движения волшебной палочки, слышал незнакомые слова, и в голове возник образ книги магии.
— 786, может быть, это правильный номер? — прошептал Гарри себе под нос. — Эта огромная книга, должно быть, о магии. — У меня есть волшебная палочка? — он сконцентрировался на словах, которые никогда раньше не видел: 'Экс-я-Ми-нам Сен-Сус'.
Гарри рылся в своих воспоминаниях, пытаясь вспомнить, давали ли ему когда-нибудь палочку. Единственное, что он смог найти, — это смутное воспоминание об отце.
— Отдай папочке его палочку, Гарри. Нет, не размахивай ей, просто дай папочке. — Гарри отдал палочку отцу, но только после того, как тот резко взмахнул ею в воздухе, лишившись на целую неделю волос. Гарри едва сдерживал смех, чтобы не привлекать к себе внимание.
Остаток учебного года прошел без происшествий. Гарри удавалось "держаться подальше от неприятностей", как говорила его тетя. Он проводил время в школьной библиотеке, читая все доступные книги. К началу лета он уже перечитывал их по второму разу и с нетерпением ждал возможности вернуться в библиотеку Суррея, где его ждали новые тайны.
Лето обещало быть таким же, как и предыдущее: ежедневные рутинные дела, побои за малейшую оплошность и часы, проведенные в шкафу. Гарри снова удалось убедить тетю Петунию разрешить ему ежедневно ходить в библиотеку Суррея. Он мог прочитывать страницы книг, сохраняя их в памяти, чтобы потом возвращаться к ним в своих одиноких часах. Он освоил искусство запоминания, проглатывая книги, как будто они были пищей.
Он перечитал все художественные книги, а затем перешел к справочным изданиям: энциклопедии, учебники, периодические издания, даже краткий обзор конституции. Количество запомненных им книг было невероятным. Теперь он мог в любой момент мысленно погружаться в мир приключений или истории, чтобы скоротать время в своем мрачном заточении.
Через несколько недель после начала лета Гарри подошел к библиотекарю с листком бумаги в руке.
— Мадам, вы не могли бы мне помочь? Я нашел в книге пару слов, которые не понимаю, и не могу найти их в словаре, — Гарри протянул ей листок с надписью "Eximius Sensus". Библиотекарша посмотрела на него.
— Ну, в английском словаре ты их не найдешь, это латынь. В главной библиотеке Лондона есть латинский словарь, но он очень старый и его не выдают. Тебе придется поехать туда.
— Спасибо вам, мадам, за помощь, — сказал Гарри и вернулся к чтению. Лондон? Придется подождать. Сегодня ему исполнилось семь лет, еще один год без праздника. Лето уже на полпути.
Гарри продолжал свой обычный распорядок дня до конца августа. Еще один учебный год прошел, и все повторилось. Но Гарри почувствовал изменения в себе: его тело стало более гибким и быстрым. Теперь он мог легко перехитрить своего толстого и глупого двоюродного брата Дадли. Он твердо решил больше не позволять Дадли над собой издеваться.
С окончанием учебного года пришло лето. После долгого дня в библиотеке Суррея Гарри отправился домой, стараясь не пересекаться с Дадли. По дороге у него начала болеть голова, и к тому времени, как он вернулся домой, боль стала невыносимой. Он спрятался в шкафу и лег, схватившись за голову. Казалось, что его череп вот-вот расколется. Тысячи слов и образов кружились в его голове, образуя неконтролируемый водоворот.
— Как я могу все это держать в голове? Нужно остановить это. Как остановить? Как? — Гарри пытался обуздать поток информации, но он только усиливался.
Внезапно Гарри словно погрузился в собственный разум. Он бродил по лабиринту своих мыслей, глядя на книги, образы и воспоминания, которые кружились вокруг него. И вдруг он увидел перед собой огромную деревянную дверь.
Он огляделся вокруг и был поражен: он оказался в здании, которое он никогда раньше не видел. Оно было сложено из старых тяжелых камней, с маленькими окошками на втором и третьем этажах. Стены словно текли, не образуя углов, они просто продолжались вокруг, пока не соединялись друг с другом.
Гарри, охваченный страхом, подошел к широким двойным дверям с железными петлями и ремнями. Двери распахнулись, и Гарри отпрыгнул назад, удивленный. Осторожно он вошел внутрь, прислонившись к двери, чтобы убедиться, что она реальна. Он ощущал гладкость тяжелого дерева.
Он оказался в маленькой квадратной комнате, перед ним была другая дверь, которая, казалось, вела в другую комнату. В отличие от первой, эта дверь была черной и напоминала стекло. Справа и слева от него были деревянные двери поменьше.
— Мне снится сон? Где я? Что это за место? — прошептал Гарри.
Он повернул налево и подошел к двери. Она снова распахнулась, открывая пустую комнату. Дверь справа вела в такую же пустую комнату.
— Как странно! — пробормотал Гарри.
Он приблизился к черной стеклянной стене, ожидая, что она откроется, как и другие двери, но она оставалась неподвижной. Он протянул руку и коснулся стекла. Взглянув вверх, он увидел трещину, которая проходила по центру стекла от верха до низа. Трещина начала расширяться, и стекло распахнулось, как обычные двойные двери.
Внезапно Гарри почувствовал порыв ветра. Его воспоминания, образы и страницы книг, которые он читал, пронеслись мимо него, заполняя комнату. Все они танцевали и кружились в огромном вихре за стеклянными дверями.
Огромная комната была заполнена книжными полками, которые тянулись от пола до потолка. В центре комнаты находилась винтовая черная металлическая лестница, которая вела наверх. Поднявшись на второй уровень, Гарри увидел, что он похож на библиотеку Суррея: здесь были зоны отдыха, стол со стульями и еще больше книжных полок.
— Прекрасно! — воскликнул Гарри, спускаясь по лестнице на первый этаж.
Недолго думая, Гарри принялся за сортировку книг в своей новой ментальной библиотеке. Фантастика, не фантастика, справочники, тайны, приключения, комедии – он разложил их по разделам, будто бы невидимые руки сами послушно двигали тома. Солнечный свет, пробивающийся сквозь окна верхних этажей, напомнил ему, что уже почти утро. Нерешительно он вышел из главной комнаты, но едва переступил порог, как стеклянные двери, словно почувствовав его намерение, начали медленно сдвигаться, будто бы сами собой.
— Думаю, ты не можешь просто спать допоздна, мальчик! — раздался грубый голос дяди, вытаскивающий Гарри за воротник из шкафа. — Иди на кухню и приготовь завтрак! — добавил он, наградив Гарри по затылку сокрушительным ударом. — Сегодня ты, ленивый урод, никуда не пойдешь.
Гарри, измученный и сонный, покорно отправился на кухню. За столом сидел Дадли, его поросячья ухмылка была красноречивее любых слов. Он хрустнул костяшками пальцев и опустил кулак на стол, словно предвкушая грядущие издевательства. Гарри готовил завтрак, мыл посуду, выполняя все поручения, как послушный робот.
Позже, когда он вышел в сад, чтобы забрать садовые инструменты из сарая, Дадли снова напал на него сзади, ударив с неимоверной силой.
— Урод, я тебе покажу! Не надо заставлять меня ждать моей еды! — прорычал Дадли, глядя на Гарри сверху вниз.
Гарри, пытаясь подняться, заметил, как тетя наблюдает за происходящим из окна кухни, злорадство отражалось в ее глазах. Он знал, что она не вмешается. В конце концов, Дадли, уставший избивать его, наконец смягчился.
— Перестань валяться, мальчик, займись садоводством! — прозвучал холодный голос тети из окна.
Гарри, весь в синяках и ссадинах, поднялся с земли. Ничего не было сломано, он знал, что скоро заживет. Обед – ломоть хлеба с сыром – и снова в шкаф. Захлопнувшаяся за его спиной дверь – это был сигнал: несколько дней изоляции. Гарри лег на матрас и, уставший от издевательств, быстро уснул.
Проснулся он уже под утро. Запертый шкаф означал, что у него будет время, чтобы погрузиться в свою новую библиотеку. Войдя в свой разум, Гарри оглядел комнату, полную книг. Он видел те, что уже прочитал, и те, которые еще предстояло изучить. Он видел воспоминания о своих родителях, за которые так отчаянно цеплялся, – воспоминания о счастливых днях, которые он хотел сохранить, несмотря на боль, которую они вызывали. Он не хотел, чтобы эти воспоминания были смешаны с ужасами жизни у Дурслей, со школьными издевательствами, с детской площадкой, где он чувствовал себя одиноким. Он решил разделить их, организовать в отдельные альбомы, создать свои собственные разделы в библиотеке.
Воспоминания о родителях он поместил в красивый зеленый, как глаза матери, кожаный альбом, на обложке которого был силуэт – он, его мама и папа. Остальные воспоминания он разложил по категориям: события, люди, места. В конце концов, каждое воспоминание нашло свое место.
Гарри был полон решимости узнать больше о своих родителях и магии. Сортируя воспоминания, он искал те, где был кабинет отца. Он предположил, что это лучшее место для поиска информации. Он просматривал воспоминания, надеясь найти открытые книги или услышать разговоры, которые там происходили. У него было несколько воспоминаний, где его родители использовали свои палочки, но он не понимал слов, которые они произносили. Он изучал эти воспоминания, словно препарируя их, чтобы извлечь из них скрытую информацию.
Сортировка воспоминаний была кропотливой работой, но Гарри заметил, что по мере того, как он упорядочивал свою библиотеку, его голова болела все меньше.
К концу лета Гарри удалось отсортировать и организовать более половины своей библиотеки.
***
Школа началась снова, но в этом году все было по-другому. Теперь, вместо того чтобы читать истории в школьной библиотеке, он мог выбирать книги из своей новой ментальной библиотеки. Учебный год пролетел быстро. Снова плохие отметки, снова безразличие Дадли. Каждую свободную минуту Гарри проводил в библиотеке.
Наконец, наступило лето. Его библиотека была почти завершена. Она стала больше, чем библиотека Суррея. Он заполнил множество полок, но у него оставалось еще много места для будущих книг и альбомов. Он понял, что с помощью своей новой библиотеки он может поглощать информацию быстрее: книги, лекции, даже газеты, которые его дядя оставлял, чтобы он убирал.
Было одно воспоминание, с которым Гарри хотел обращаться осторожно: ночь, когда были убиты его родители. Он хотел отделить его от остальных. Это воспоминание преследовало его во сне. Он поместил его в прочную, простую книгу.
Когда Гарри закрыл книгу, он с удивлением обнаружил на обложке изображение змеи. Это не было его делом. Он поставил книгу на самую высокую полку библиотеки.
Странным образом, каждый день, когда Гарри возвращался в библиотеку, эта книга оказывалась рядом с ним. Он возвращал ее на место, но она снова появлялась. Словно его воспоминания не хотели его отпускать.
Он начал верить, что это воспоминание не может быть отброшено, как кошмар, от которого можно убежать. Он поднялся на третий этаж библиотеки и обнаружил там три отдельные двери. На одной из них висел огромный замок. Гарри запер память в этой комнате и запер замок.
Прошли дни, и книга не появлялась. Его сон стал спокойнее, кошмар перестал преследовать его каждую ночь.
***
Семь лет назад Гарри потерял родителей. Он потерял весь свой мир той ночью. Он не знал, куда делись бродяга или лунатик, которые были постоянными спутниками его младенческой жизни. Он знал бродягу как своего крестного отца. "Почему меня не поместили к нему?" — спрашивал он себя. Была ли у него крестная мать? "Где они все сейчас? Должен ли я продолжать жить со злоупотреблениями? Разве нет спасения? А что насчет лунатика?"
Многие вопросы оставались без ответа, ни одно воспоминание не давало подсказки. Этот год должен был стать таким же, как и прошлый: выполнение всех прихотей опекунов. Избиения продолжались, но стали более прерывистыми. Еще один день рождения прошел незамеченным даже самим Гарри. Теперь, в девять лет, ему стало скучно. Он воображал, что можно узнать, испытать и увидеть гораздо больше. Он все еще будет возвращаться в свою ментальную библиотеку, единственное место, где он мог найти утешение. Он читал свои книги, пересматривал свои воспоминания и проводил время в одиночестве.
Когда школа снова подошла к концу, без того же волнения, что и прошлым летом, Гарри с нетерпением ждал своего времени в библиотеке Суррея.
Гарри, как обычно, относился к школьным занятиям с ледяным безразличием, лишь изредка утруждая себя мыслями о том, как бы не получить очередную двойку. Две недели после начала летних каникул пролетели незаметно, и в дом прибыли долгожданные отчеты Гарри и его кузена Дадли. Гарри с нетерпением ждал, когда дядя восславит успехи Дадли, но вместо этого его встретила буря ярости. Гарри, к своему удивлению, принес домой отличные оценки.
— Ты жульничаешь! — взревел дядя Вернон, лицо его покраснело от злости. — Я не потерплю обмана в своем доме!
Страх сковал Гарри. Дядя Вернон, подобно разъяренному слону, кинулся на него. На этот раз Гарри пришлось страдать три дня, прежде чем его мучитель успокоился. Несколько дней он довольствовался жалким рационом: стакан воды, два ломтика хлеба и кусочек сыра. От слабости Гарри едва мог стоять на ногах, а о его любимой библиотеке и вовсе пришлось забыть.
Прошло несколько недель. Гарри, хоть и поправился, лишился права посещать библиотеку Суррея, а список домашних обязанностей значительно увеличился. В день своего десятого дня рождения Гарри, рассеянно пропалывая сорняки в саду, заметил, что забыл свой садовый инструмент возле сарая. Он направился к сараю, но инструмент внезапно оказался у него перед лицом. Ошеломленный, Гарри продолжил пропалывать, но из кухни раздался сердитый голос:
— Мальчик! ДАВАЙ, ДАВАЙ!
Дядя Вернон, влетев на кухню, столкнулся с Гарри лицом к лицу.
— Что ты делаешь, урод, заставляешь инструмент летать по двору, чтобы все соседи видели? — прошипел дядя, лицо его стало багровым от злости.
Гарри молча смотрел на него. Он видел своего дядю в такой ярости лишь однажды, и тогда все закончилось для него плачевно. Этот леденящий страх вновь сковал его разум.
— На этот раз я собираюсь выбить из тебя все дерьмо или убить тебя! — взревел Вернон.
Он кинулся на Гарри, сжимая кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели. Гарри, пытаясь защититься, поднял руки перед лицом, ладонями наружу. Он молил только об одном: чтобы дядя остановился.
http://tl.rulate.ru/book/100110/3414090
Готово:
Использование:
