Ранним утром Милан проснулся от громкого взрыва в одной из городских резиденций. На пешеходные дорожки посыпалось со звоном битое стекло, затрещало пламя, вздымающийся ввысь дым окрасил розоватые утренние небеса в грязно-серый. Уже к полудню пожар потушили и пострадавших вывели.
Эксперты вынесли вердикт: взрыв газа. На развалинах под обломками дома было найдено по меньшей мере четырнадцать-пятнадцать трупов. Это была прислуга и гости. В результате диагностики были установлены их личности. Тела передали родственникам. Хозяин дома же, некий Карлос де Фиоре, предположительно, также погибший в этом несчастном случае, так и не был найден под обломками здания. Его сыновья, двадцатичетырехлетний Леон де Фиоре и двадцатилетний Карлос де Фиоре младший, остались живы и здоровы.
Почти неделю по всей Ломбардии обсуждали этот случай. Потом, посудачив, славящиеся своим лёгким нравом итальянцы напрочь обо всем забыли. Жизнь продолжалась и без одного небольшого дома.
Никто не сообщил общественности о том, что на всех обнаруженных трупах были найдены пулевые отверстия, что в обломках отыскались многочисленные гильзы и осколки гранат, что газом в доме даже не пахло. Полиция уже привыкла замалчивать все, что касалось мафии и её междоусобных войн. Простых людей подобные инциденты не касались. Милан стал жить дальше, будто ничего не произошло.
— Следующим боссом Пандоры стал Леон де Фиоре, — в заключение проговорил Реборн с важным, насколько это возможно для тела мальчишки лет десяти, видом.
— Всё это прекрасно, но меня-то эта история касается как?
Тсуна сидел за круглым столом в малом переговорном кабинете штаба Вонголы и судорожно пытался переварить всю вываленную на него информацию, на первый взгляд совсем не связанную с ним или Вонголой, в которую его после достижения совершеннолетия нагло и без разрешения увезли.
— Ты не дослушал. — Лучший киллер Италии пнул пяткой ножку стула, на котором сидел Савада, заставив стул вместе с сидящим на нем повалиться на бок.
Тсуна вскрикнул от боли и неожиданности, потом обречённо вздохнул, когда Реборн торжествующе поставил ногу ему на голову. Столько лет одно и то же. И то, что парню уже двадцать, ничего не изменило. Ни времени, ни месту, ни обстоятельствам не было под силу изменить Реборна. Тсуна и сам не чувствовал, что как-либо изменился со средней школы.
Разве что на подобные истории от своего вечного репетитора больше не наводили на него ужас.
— Через месяц после становления боссом Тринадцатый Пандора умер от сердечного приступа. А ещё через несколько месяцев Карлос де Фиоре младший, ставший Четырнадцатым, застрелился из автомата. Сейчас пятнадцатый босс - кузен Карлоса де Фиоре старшего, Бартоломео Фиоре.
— Ты хочешь чтобы я их всех запомнил? — Обречённый голос Савады нарушил молчание только лишь через минуту после того, как Реборн окончил речь.
— Нет, — улыбнулся бывший аркобалено. — Смысл их запоминать, если они мертвы?
— Тогда смысл был этой истории!? — Савада сорвался на крик. У него начинался истерический припадок: то есть, он почти полчаса должен был выслушивать то, что в конце концов ему не пригодится? Реборну слишком сильно нравилось над ним издеваться.
— Это была история о тщательно спланированном перевороте.
Улыбка пропала с лица маленького киллера. Савада вздрогнул. Очень нечасто ему в последнее время приходилось видеть напряжение и серьёзность на лице своего репетитора. И раз это случилось, значит то, что он рассказал, было поводом для тревоги.
— По нашим данным, Бартоломео Фиоре является организаротом и исполнителем этого переворота. Он сверг своего кузена Втерся в доверие к его сыновьям и избавился от них, чтобы получить кресло босса. Пандора долгое время была надёжным деловым партнёром Вонголы. Девятый действительно обеспокоен узурпацией власти там.
— Но разве с этим можно что-то сделать? Если тот самый... Тот, кто должен быть боссом, мёртв, все его наследники тоже...
— Ну, во-первых, Двенадцатый Пандора жив.
Тсуна подавился воздухом.
— В каком смысле "жив"?
— В самом прямом. — Реборн убрал ногу с головы Савады, позволяя тому встать. — В его доме был потайной ход, через который он скрылся. Так что он ранен, но все ещё жив. Девятый позволил ему спрятаться в одном из убежищ Вонголы.
— А во-вторых?.. — Тсуна чувствовал подвох. Он знал, что сейчас Реборн скажет что-то, что снова доведёт его до паники. И репетитор его не разочаровал.
— Во-вторых, у него есть дочь.
***
— Ну, ты решила куда собираешься идти после школы?
Сакура подавилась. И почему надо задавать этот вопрос именно сейчас, когда она пытается позавтракать и одновременно проснуться перед выходом в школу.
—Я.... Я не знаю. Я ещё думаю, — уклончиво ответила девушка и отвела глаза.
— Уже скоро тебе нужно будет заполнять профориентационный лист. — Мать взглянула на дочь с немым укором и вздохнула. — До этого момента ты должна выбрать, куда собираешься поступать. Если не ради собственного будущего, то хотя бы потому что школа все равно потребует. Я не хочу, чтобы меня вызывали в школу потому, что моя дочь не может определиться.
— Мам, не переживай! Я обязательно выберу, только... не сегодня.
Да, только не сегодня. Уж лучше она отложит это дело на потом чтобы окончательно забыть. В очередной раз. Кажется, искусство забывать было её величайшим талантом. Ей не хотелось размышлять о будущем в тот момент, когда и с настоящим разобраться было неимоверно тяжело. Но сказать об этом матери... Нет, это будет слишком.
— Постарайся определиться. От этого зависит твоя судьба.
Мать издала последний вздох и вышла из кухни, оставляя Сакуру в одиночестве. Стрелки часов неумолимо пробегали все новые расстояния по циферблату.
Осознание того, что уже надо бежать прямиком в школу и до урока остались считанные минуты, пришло не сразу. Все-таки, как она и боялась, от разговора осталось неприятное ощущение. Будто своей нерешительностью она снова обидела и расстроила мать. Да не только мать, но и саму себя.
Боже, ей лучше поторопиться, иначе она опять не явится на первый урок. А получить выговор ей не хотелось. Их было слишком много в последнее время.
Сакура ворвалась в кабинет ровно через минуту после звонка, чудом проскользнув туда раньше учителя.
— Ханазора, ты как всегда пунктуальна! — воскликнула одноклассница как только девушка села на своё место. — Настолько тяжело приходить вовремя? Живешь же близко.
Сакура промолчала. Была бы ее воля — вообще в школу не ходила, но маму расстраивать не хочется. В школе для неё не было ничего интересного: учителя скучные, друзей почти нет, общается она только с двумя девочками, но подружками назвать их не могла. Они – скорее знакомые, с которыми Сакура общается волей-неволей, потому что учатся в одном классе. С ними можно было поболтать на переменах о всяких глупостях, например о том, что булочки в кондитерской подорожали, или какой у них скучный математик. На большее же они не годились.
Словом, "жизнь старшеклассницы", которую все называли рассветом юности, у неё была серой и пасмурной.
День начался и закончился как обычно. Уроки, большая перемена, затем опять уроки, и все. Домой. В кружках она никаких не состояла, поэтому не оставалась нигде после уроков. Даже не из-за нежелания, а просто потому что боялась. Не хотелось считать себя лишней, осознавать хуже других в чем-то. А потому, чем принимать участие во внеурочной деятельности, она предпочитала придти пораньше домой и упасть лицом в подушку. Подходящее завершение дня.
Сегодня ей, впрочем, это не удалось. Этот день вышел не таким, как планировалось. Обычно она всегда возвращалась в пустой дом. Мама работала до самого вечера. Какое же было удивление увидеть ее сегодня дома, взволнованную, носящуюся по всему дому в суете и хлопотах, таких, что даже не нашла времени взглянуть на вошедшую дочь.
— Мам?
Женщина встрепенулась и резко повернулась. Сакуре вдруг стало не по себе — она давно не видела свою мать настолько встревоженной.
— У тебя все в порядке? — поинтересовалась девушка, пытаясь сохранять спокойствие хотя голос ее начинал дрожать. — Почему ты не пошла на работу? И куда собираешься?
— Собирай вещи, — вместо ответа дрожащий голосом проговорила мать. — У нас мало времени.
— Времени для чего?
Женщина нетерпеливо отвернулась, продолжая запаковывать вещи:
— Нужно уезжать из этого места.
— Уезжать?
А вот теперь можно начинать паниковать.
Уезжать? Куда? Зачем? Почему? Столько вопросов хотелось задать, но мать была так занята, что у Сакуры не нашлось слов чтобы снова её отвлечь. Женщина металась то в одну сторону, то в другую, бросая в сумки и ящики все, что попадёт под руку. Лишь хорошо прислушавшись, её дочь смогла услышать тихое бормотание:
— Он обещал, что никто нас не найдёт...
Кто такой "он" Сакура не имела понятия. Также, как и о том, кто не должен их найти. Но спросить сейчас она просто не смогла. Увидев, что на неё не обращают ни малейшего внимания, девушка поднялась в свою комнату.
Сакура чувствовала себя.... странно и непонятно. Все перемешалось: и страх, и тревога. То есть, просто взять и уехать отсюда? Но это ведь ее дом, в котором она прожила столько, сколько себя помнила. Столько воспоминаний было с ним связано. Даже если не все из них были радужными и светлыми, она не могла оставить их позади. Для её матери тоже это место было родным. Так почему же она приняла такое странное решение, и что могло так сильно её взволновать?
Чем больше Сакура думала, тем меньше находила в этой ситуации вещей, которые могла объяснить. Голова начинала болеть от перенапряжения. Девушка прикрыла глаза буквально на мгновение и почувствовала как промокают от горьких слез простыни. Надо было собирать вещи, но слёзы остановить сил не хватало.
Господи, и что происходит? Ведь только сегодня утром все было нормально! Как всегда. Как обычно. Возможно, все что ей оставалось – это лежать и плакать.
Некоторое время спустя она уже ехала на заднем сидении груженного доверху автомобиля и смотрела в окно. Шоссе даже не думало кончаться.
Где-то позади осталась её мирная и спокойная жизнь.
http://tl.rulate.ru/book/53929/1367987
Готово:
Использование:
