— При замахе не дергай рукой резко. — Дино держал Сакуру за руки. Девушка стояла перед тренировочным манекеном, пытаясь сосредоточиться. Она научилась зажигать пламенем свою дубинку буквально одно занятие назад.
Поддерживать его оказалось куда труднее, чем она думала. Отвлечешься хоть на мгновение, и лёгкое бледно-оранжевое пламя потухнет, будто его и не было! А ведь ей стоило больших усилий его зажечь. Пламя питала решимость. И этой самой решимости у Сакуры почти не было.
— Угу... Хорошо... Я поняла, — девушка задумчиво кивнула.
Она, конечно, не все могла понять, но, во всяком случае, старалась. Сейчас оружие уже не так сильно её пугало. Привыкла она и драться с Саюри, которая теперь поддавалась ей все меньше и меньше. Сначала было слегка непривычно и даже страшно. Трудно не согласиться с тем, что когда на тебя замахиваются ножом, пусть и деревянным, душа уйдёт в пятки. Но сейчас это уже это стало вписываться в рамки нормальности. Саюри никогда не атаковала в смертельно-опасные точки. Она старалась сдерживаться во время тренировок, чтобы Сакура не поранилась. И даже выбивая дубинку из её рук, она била не по пальцам, а по запястью. Пальцы ведь сломать намного легче.
Сакура постепенно привыкла к подобному течению времени, хоть и уставала от своего нового распорядка довольно сильно. Если подумать, свободное время у неё почти отсутствовало, и все, чего хотелось – есть и спать.
Неприятности приносили только мозоли на руках. От них не спасли даже перчатки. В некоторых местах вздулись водяные пузыри, которые болели особенно сильно. Может, стоило обратиться на их счёт к врачу? А то терпеть Ханазора долго не сможет. Она уже сейчас держала дубинку через силу. С утра она залепила все мозоли цветными пластырями – их ей в медпункте дала милая девушка по имени Киоко. Так было чуть менее больно. Однако, пластыри уже начинали соскальзывать от постоянного трения.
"Неужели придётся идти еще раз в медпункт и просить новые" — устало подумала Сакура. Поскорее бы мозоли перестали появляться. Другие ведь спокойно держат оружие голыми руками, а у нее руки стираются даже в перчатках.
Неужели она такая неженка? Сакура бы никогда не подумала, что окажется настолько изнеженной особой по сравнению с другими. Она и за руками то особо не ухаживала.
А теперь, очевидно, придётся. С такими-то мозолями. Нужно отыскать крем для рук, и быть аккуратнее – если волдыри лопнут, будет безумно больно. Тогда заниматься она толком не сможет. Поскорее бы они зажили... Везло, что Дино сильно не
напрягал её во время занятий. А вот когда настанет очередь Хибари, который будет во всю следить, чтобы она не отлынивала...
Вот тогда будет плохо. Очень. Сакура боялась злить Хибари, ведь это означало ужесточение тренировок. Поэтому, ни в коем случае не стоило показывать, что ей мешают тренироваться. Придётся терпеть боль до конца. Скорее бы этот день завершился...
Как только все закончится, она пойдёт в комнату и проспит до завтрашнего дня. Во сне не чувствуется, как болят мышцы и мозоли, во сне никто ничего от тебя не требует.
Во сне хорошо. Намного лучше. Но до момента, когда она сможет с чистой совестью завалиться в мягкую постель, на которую выпросила ещё один дополнительный матрас (постели в убежище Вонголы были на редкость неудобные. Наверное, потому что мужчинам все равно, на чём спать), нужно было ещё дожить.
— Ну, как ты? Не сильно устала? — Дино обворожительно улыбнулся, заставляя девушку покраснеть до ушей. Одна его милая улыбка действительно могла покорить кого угодно. У девушек Вонголы, таких как госпожа Киоко или Бьянки, к этой улыбке, судя по всему, уже был иммунитет – Киоко просто улыбалась ему в ответ, а Бьянки фыркала. У Сакуры такого иммунитета не было.
— А... Я... Не особо... Не переживайте... — Ханазора смущённо улыбнулась.
Конечно она устала, Господи. Но разве она могла сказать об этом ему? Тогда этот чудесный, милый, добрый человек расстроится, что "перегрузил" её. Девушка не хотела расстраивать Каваллоне. Хотя соблазн попросить передышку перед занятием с Хибари Кеей был очень велик.
Иначе она даже до комнаты своей не сможет дойти. Что ни говори, а нагрузки, которые предполагала составленная Хибари программа обучения, были непосильны для юной девушки. Жаль, что сам "тренер", составивший эту "программу", никак этого не поймёт.
Сакура обречено вздохнула. Деваться ей все равно было некуда. Только так она могла стать сильнее. Ей чётко объяснили, что никто не будет защищать её все время, что в дальнейшем её жизнь будет зависеть только от её собственных навыков. Этот факт пугал до холодного пота и дрожи в коленях.
Всякий раз, когда Сакура вспоминала об этом, в памяти прокручивалась сцена с тем киллером. Она ведь могла умереть тогда.
И умрёт в следующий раз, если замешкает.
— Давайте лучше продолжим тренировки, — девушка неловко поправила перчатки на руках. Дино посмотрел на часы и улыбнулся:
— Продолжим завтра. Сейчас время смены. Удачи тебе.
Он почти по-отечески потрепал девушку по голове. Автоматическая дверь в зал отворилась, впуская внутрь черноволосого тирана, неизбежной встречи с которым Сакура сегодня так сильно не хотела.
Может, у него сегодня по чистой случайности появятся какие-нибудь дела и он ее отпустит? Нет, вряд ли. Но надеятся хотелось.
Она так ушла в свои мысли, что не услышала, как проходя мимо, Дино с улыбкой произнёс на ухо своему ученику:
— Видишь, как она тебя боится? Постарайся её поощрять хоть иногда.
А Хибари, хмыкая, отвёл глаза:
— Без твоих советов обойдусь.
Девушка бросила взгляд на Хибари. Вот ведь. И не пожалеет даже. Суровый и непробиваемый, имел ли он вообще жалость в своём каменном сердце?
Кея, будто услышав её мысли, обратил на неё свой взор. Сакура, вздрогнув, схватилась за дубинку крепче. И чуть слышно запищала, задев волдырь между пальцами.
— Ай, больно!... — Она едва не выронила оружие. Мужчина нахмурился. Душа девушки ушла в пятки. Боже, и что теперь? Он разозлился? Будет ругаться?
Хибари подошёл к девушке и забрал дубинку.
— Покажи руки. — Приказ, который не подлежит обсуждению. Сакура опустила глаза и прижала руки к груди, опасаясь снимать перчатки. Там же мозоли! Зачем ему это?
Ждать исполнения приказа мужчина не стал. Он взял Ханазору за руку и стянул перчатку. Девушка затаила дыхание. И чего он этим добивался? Чего хотел?
— У меня тут... Мозоли... На руках.... Небольшие... — неловко пробормотала блондинка.
— Почему ты не сказала сразу?
Вопрос, до странности банальный, ввёл в ступор. Хибари Кея рассматривал её ладонь, аккуратно держа за тыльную сторону, что позволяло убедиться, что Сакуре не послышалось.
Она потеряла дар речи. Что ей нужно было ответить? "Я боялась, что вы разозлитесь, если я стану жаловаться"– звучит настолько бредово, что лучше просто промолчать.
Так она и сделала. Просто промолчала, чтобы лишний раз не выглядеть дурой. Кто же думал о том, что Хибари рассердится на неё из-за этого? На душе стало горько. Захотелось плакать от стыда. Мужчина сложил дубинку и убрал её себе в карман:
— Верну, когда с руками будет все в порядке.
— Что?! Нет, подождите!...
Ханазору охватила паника. Ещё недавно желая отдохнуть и не тренироваться, сейчас она испугалась прерывать занятие. Ранее боясь держать оружие в руках, она и не заметила, как оно стало продолжением её тела. И сейчас это продолжение у неё грубо изъяли.
Руки сами потянулись к оружию. Нет, не может он просто так его забрать ещё и прекратить занятие только из-за ее мозолей! Почему его вообще волнуют ее руки? Роль тирана, исполняемая им, устраивала куда больше, чем подобные нелепые попытки заботы. Девушка схватила Хибари за руки. Он, не ожидая подобного порыва своей ученицы, сделал шаг назад, лишая равновесия и её, лишенную мгновенно точки опоры, и себя, не готового к поддержке чужого тела.
"Ох, я лежу на чем-то... Мягком... Я упала?"— пронеслось в голове девушки. Если она упала, значит, дело ещё хуже.
Ведь упасть она могла только на Хибари.
Он её, между тем, отодвигать не спешил. Воцарилось молчание, напряжённое настолько, что, казалось, одно неловкое движение, и можно попрощаться с жизнью. Хибари смотрел на Сакуру. Та боялась открыть глаза.
Откуда-то тем временем послышался смешок.
— Не хочется, конечно, мешать вашей идиллии...
Каваллоне прикрыл рот рукой и отвернулся. Если сейчас Кея влезет с ним в драку за то, что он посмеялся, будет немного проблематично.
Сакура резко вскинула голову и вспыхнула, словно спичка. Она как ошпаренная отскочила от Хибари. Он же не убьёт её теперь, да?..
— Простите, мне очень жаль! Я всего лишь хотела забрать дубинку! — затараторила Ханазора. Она боялась поднимать глаза туда, где на неё смотрел поспешно вставший и отряхнувшийся Хибари. Мало ли, что будет, если встретиться с ним взглядом...
— Пока не заживут ладони, чтобы я не видел тебя здесь. — Он говорил холодно. Сакуре показалось, что ничего в его голосе не изменилось. Возможно, чуть раздраженнее стал от того, что на него так внезапно свалились, но в остальном Ханазора не уловила ни малейших перемен в звучании. Она не слышала, как едва заметно подрагивали его губы, когда он говорил,и не видела, не смея поднять глаза, как мужчина отводил взгляд.
— Но... Мозоли... Они же будут долго заживать... — неуверенно проговорила девушка. Её грубо оборвали:
— Ты меня слышала. Иди.
Сакура глубоко вздохнула. Ясно. Против него идти было бессмысленно. Если он сказал, значит, так и будет. Дубинку он ей не вернёт тем более – и надеяться не стоило. А ведь он сам ей её подарил.
Подарил и забрал.
Но зато теперь у неё есть время отдохнуть... Хотя бы до того момента, пока не заживут мозоли. Это время она может потратить на то, что ей нравится. Решить бы только, на что.
У Ханазоры давно не было свободного времени. И теперь же время появилось, но она не знала, на что могла бы его потратить. Выспаться? Но это не займёт весь день. Пообщаться с друзьями? У них незаметно появились собственные дела.
Может пойти и... Поесть? Ладно, это тоже не занимает много времени. Вот ведь... Занимая все её свободное время, почему Хибари не подумал, что ей делать после отмены тренировок? Это немного расстраивало. Раньше она была бы рада побездельничать, но сейчас... Кажется, за время, проведённое в бункере, Сакура не заметила, как что-то в ней изменилось... Но никак не могла понять, что.
Наверное, ей стоит все-таки прилечь и поспать, а не забивать голову ненужными мыслями. А как только проснётся, то займётся своими мозолями. Так она подумала, выходя из зала. Дино и Кея проводили девушку взглядами.
— Никогда не думал, что ты будешь настолько заботливым, — с улыбкой проговорил Каваллоне, стоило двери закрыться. Хибари хмыкнул:
— Ты хочешь подраться?
— Эх, ты... Совсем не меняешься. — Блондин вздохнул. Как был невоспитанным ребёнком, так и остался. С той разницей, что теперь ему доверяют воспитывать других детей.
— Зачем вернулся? — Спросил недовольно брюнет, видя, как итальянец со снисходительной улыбкой закатил глаза.
— Меня попросили передать сообщение. Тсуна собирает Хранителей на совещание.
— Совещание? И зачем на этот раз?
Что снова случилось? От бесконечных совещаний Хибари уже начинал уставать. Он ненавидел толпы, а в зале с круглым столом приходилось сидеть с ещё шестью людьми. Он мог это вытерпеть раз, два в месяц. Но не каждые два дня. Пусть даже его место находилось в максимальном отдалении от остальных хранителей.
— Кажется, к нам едут гости, — ответил Дробящий Мустанг, прерывая полные раздражения размышления брюнета. — Они, как сказала разведка, угрозы не представляют, но Тсуна все равно решил вас собрать и обсудить этот визит.
Потрясающе. Значит, людей здесь теперь будет ещё больше, раз уж к ним едут некие "гости". Но возможно их приезд будет не настолько бесполезен и принесёт больше толку, чем бесконечная подготовка к нападению, сидя в убежище, словно в ловушке. Если от них будет толк, Кея потерпит. Терпит же бесполезных девушек, которых более сердобольные личности притащили за собой. Но терпение его уже было на исходе. Лучшая защита – это нападение, и будь эта война в полной компетенции Вонголы, он бы давно пошёл в самоволку и забил до смерти всех, кто им угрожает. Жаль, что это не их война. Это битва за Пандору и воевать должна Сакура. Его же задача научить её воевать.
Кея молча вышел из зала и пошёл вперёд по коридору к комнате переговоров. Пусть это было раздражающее мероприятие, оно позволяло немного убить время. После того, как он начал заниматься с наследницей Пандоры, тренировки с ней были почти единственным его занятием. Его освободили от другой работы. И вот теперь поле его основной деятельности было заблокировано им же.
После совещания нужно найти себе занятие. Мужчина сжал в кармане дубинку. В собранном виде она занимала места едва ли намного больше, чем простая шариковая ручка. Более широкая, на этом различия заканчивались. Оружие Сакуры, с которым она уже довольно неплохо управлялась. Хотя оно, наверное, было для неё слишком грубым.
Кажется, оставшееся время сегодня он будет думать о Ханазоре. Это вошло в привычку – размышлять о её тренировках. Или он ошибся? И привычкой на самом деле были мысли не о занятиях, а о ней?
http://tl.rulate.ru/book/53929/1369230
Готово:
Использование:
