Теруко нетерпеливо соскребала зубами с ногтей уже давно облупившийся лак — все равно маникюр придется переделывать, да и нервы это порядком успокаивало.
Помнится, Фурай часто спрашивала сестру, зачем она красит ногти, если все равно не будет ухаживать за маникюром, а старшая Конгосеки лишь улыбалась: даже так, разве ей запрещено пытаться быть красивой? Пусть лак начнет стираться уже на следующий день, пусть это перестанет выглядеть опрятно и ухоженно, все равно Теруко раз за разом наносила его на коротко остриженные и подпиленные аккуратным полукругом ноготки.
Ей просто нравилось быть красивой.
Но сейчас, в лесу, полном убийц, её внешность не имела совершенно никакого значения.
— Я никогда не думала, что Теруко-семпай станет полицейским, — полушепот Киоко, отражающийся от стен пещеры эхом, кажется слишком громким, хотя она старается говорить как можно тише.
Пока Иору на другом берегу реки расставляет свои хитроумные ловушки, они сидят в узком углублении в горе впятером: три девушки, двое детей — и просто ждут. Чего именно ждут — неизвестно, никто не знает, когда и кто именно их отыщет в этом месте, но подобное укрытие для них было самым оптимальным. В случае, если начнется затяжная битва, слабые смогут остаться в безопасности, пока те, кто может сражаться, сделают все, что в их силах ради победы.
— В школе семпай говорила, что в жизни не пойдет работать в полицию. Что-то изменилось?
Теруко со вздохом кивнула головой: верно, изменилось многое. Если подумать, она и не помнила уже, почему решила так же, как и отец, пойти работать в полицию, хотя знала, что для женщины эта профессия опасна вдвойне: не только из-за преступников, но и из-за коллег мужчин.
Девушка и не помышляла об этой профессии, хотя понимала, насколько она важна для людей: отец всегда говорил, что мужчины-полицейские похожи на голодных до женского тепла тел, и Теруко в это верила — отец не может соврать.
Потом маленькую Фурай вдруг неожиданно похитили, и мир Теруко перевернулся с ног на голову.
Оказалось, чтобы стать «мишенью» было достаточно просто родиться в семье начальника полиции, ничего не зная. Фурай повезло в тот раз, её нашли, она осталась жива и лишь её память немного повредилась, но если это случится еще раз, что они будут делать? И почему у Хибари, её одноклассника, парня одного возраста с Теруко, хватило сил на то, чтобы спасти её младшую сестрёнку от похитителей, а сама красноволосая так слаба?
Она никогда не говорила это вслух, но думала о подобном очень часто.
— С возрастом, человек может принимать несвойственные себе прошлому решения, — лак на ногтях уже кончился, остались лишь белые царапины на прозрачной поверхности в тех местах, где девушка соскребала зубами покрытие очень не элегантно, но простительно сейчас.
— Полиция — не место для женщины. Но мне достаточно повезло со связями, чтобы не беспокоиться об этом,— Теруко и сама думала, что профессия, на которую она пошла, для девушки не подходит. Не потому, что это опасно, а девушки хрупкие — это не так, пусть физиологически тело женщины менее массивное, она все еще может натренировать его, чтобы не уступать мужчинам.
Проблема всегда заключалась в мужском коллективе.
Мужчины — звери, похотливые и тупые, Теруко часто слышала от отца истории о том, как девушки бросали службу из-за домогательств со стороны служащих вместе с ней и боялась, но все равно пошла: её отец ведь начальник, кто тронет дочь генерала Конгосеки, тот крупно пожалеет, что родился на свет. Это не относилось к Фурай — эта малышка ни за что не скажет, если с ней что-то случится, предпочитая самостоятельно нести эту ношу, а потому её было просто нельзя подпускать к полицейскому участку, где самостоятельно ей никогда не защититься. У них с Теруко слишком разные характеры.
— Когда-то в детстве я думала о том, чтобы стать полицейским, — Киоко старалась поддерживать непринужденный разговор, чтобы снизить градус напряжения в пещере.
Хорошая, разумная девочка, у неё был явный талант успокаивать и воодушевлять.
Тот ребенок, которого старшая Конгосеки часто видела, приходя домой к Рехею и помогая решать домашнее задание и готовиться к тестам, теперь стал сильной духом, готовой к любым трудностям женщиной мафии, «женой самурая», если можно было выразиться так в её отношении — маленькая Сасагава ведь еще ни за кем не замужем.
— Когда работаешь в полиции, нужно быть готовой к постоянной войне, —Теруко в который раз похлопала себя по кобурам с пистолетами, чтобы убедиться, что оружие на месте: старая привычка, которая появилась у неё еще в первый год работы. — И в участке, и за его пределами, женщине приходится бороться за свою честь. Первый год приходится особенно несладко, даже мне было трудно, хотя мой отец генерал. Первый год — проверка на прочность.
Проверка временами жестокая.
Быть готовой к постоянным унижениям со стороны сослуживцев и уметь им противостоять, терпеть сначала полное отсутствие работы: «что можно получить женщине? пусть идет домой», а после чрезмерную нагрузку: «сама же назвалась полицейским, посмотрим, как ты справишься с этим, принцесса» — лишь малая часть того, что в полиции женщине приходится вытерпеть в начале службы в одном участке. При переходе в другой все повторится, поэтому Теруко осталась там, где уже сумела прижиться и доказать свою значимость.
Смогла бы вытерпеть подобное давление в добавку к постоянным сексуальным домогательствам Киоко? Возможно, но Теруко никому бы не хотела участи, подобной этой. Она выдержала всё, но это было слишком тяжело — не сломаться под постоянным прессингом.
Мужчины — животные, дикие и невоспитанные. Все, кроме Рехея, который не видел в ней женщину, лишь школьного друга, и Хибари — ему Конгосеки, даже не смотря на легкую неприязнь к его образу жизни, могла доверять как самой себе.
— Удивительно, как на такой службе семпай отрастила такие красивые волосы, — Киоко опустила глаза на длинные алые локоны Теруко, заставив Конгосеки довольно усмехнуться: её волосы всегда были предметом гордости и особой заботы. Была бы воля девушки, она бы никогда не стала стричься, даже подрезать кончики: этот прекрасный рубиновый цвет достался ей от мамы и был единственным напоминанием о ней.
Поэтому она переломает руки любому, кто посмеет тронуть её волосы. Кто решит коснуться её гордости, должен быть готов сдохнуть в мучениях.
— Когда работа заставляет тебя чем-то жертвовать, нужно либо смириться, либо делать с этим что-то, — полицейская медленно поднялась со своего места и выглянула наружу: как-то тихо. Слишком подозрительно тихо, а ведь снаружи все еще был во всю шумящий своими всевозможными приборами Иназума… Где же он?
— Конгосеки-сан, опасно! — возглас парня, внезапный до испуга, заставил девушку дернуться и рвануть в сторону, уворачиваясь от острых лезвий ножниц и доставая пистолет из кобуры.
Позади недовольно цокнули языком:
— Такая хорошая реакция. Жалко, это ведь мог быть очень красивый разрез. Такую красавицу портить совсем не хочется. Я сделаю из неё прекрасный экспанат.
— Ты отвратительна, Лидия, — на том берегу реки мужчина с массивным кузнечным молотом презрительно скривился, глядя на свою улыбающуюся рыжеволосую напарницу. — Отвратительна как твое искусство.
— Художника обидеть каждый может, — презрительно фыркнула Лидия, закатывая глаза: — особенно неотесанный мужлан без грамма чувства прекрасного. Эй.
Рыжая покосилась на Теруко с почти ядовитым, прожигающим, таким, что по коже пробежалась своими мелкими противными невидимыми лапками толпа мурашек, интересом в глазах цвета холодного серого металла. Даже глаза Хибари, такие же серые, сейчас казались Теруко приятнее, чем этот абсолютно безумный, стеклянный взгляд женщины, говорящей на японском с жутким итальянским акцентом: по крайней мере, у Кеи взгляд умный, сосредоточенный, пусть и обжигающий зимним морозом, а Лидия, эта женщина-убийца, профессионал, как успела заметить полицейский по её хорошо скоординированным движениям и в нападении, и в отступлении, обладала взглядом постоянно бегающим, шальным, будто она была просто не в состоянии сосредоточиться на одном месте, постоянно скользя по интересующему её объекту своими противно-серыми глазами мертвой рыбы.
Какая мерзость.
— У тебя такие красивые волосы, — Лидия мечтательно вздохнула, Теруко неприязненно поморщилась и сняла пистолеты с предохранителя.
— Посмеешь к ним притронуться, и останешься без пальцев, — обычно нежный, немного игривый голос красноволосой теперь рычащий, угрожающий, злой: угрожать её волосам никто не имел права.
Быстрый обеспокоенный взгляд в сторону Иору: он там, против мужчины с молотом, один на один — справится ли? Но парнишка пока довольно неплохо уклонялся от направленных на него ударов — лесистая местность для такого неповоротливого и тяжелого оружия, как молот, была совсем не благоприятной, деревья мешались и служили укрытием для верткого семнадцатилетнего парня, не спешащего нападать в ответ, будто изучающего движения противника и ждущего, когда тот попадется в его западню. Кажется, о Иназуме можно было не слишком волноваться.
Еще один беглый взгляд — на пещеру, где укрываются Киоко, Хару и дети: место, которое Теруко должна защитить во что бы то ни стало как полицейский, защитница правопорядка и мирных, беззащитных граждан, и как друг — это было обещание Рехею обезопасить его любимую младшую сестренку, которое она сдержит: старшая Конгосеки знает, каково это — едва не потерять дорогого человека. Она не может позволить своему школьному другу чувствовать то же, что и она, когда похитили Фурай.
— Я стреляю на поражение, — предупредила красноволосая, направляя дула пистолетов на рыжую и кладя на курки указательные пальцы.
Полицейские не стреляют на поражение в преступников в обычных ситуациях, и никогда не пытаются при задержании никого убить, но Конгосеки сейчас — не полицейский при исполнении, пусть и стреляет из табельного оружия. В одной руке — табельный пистолет, в другой — тот, что она купила сама, на свою зарплату, для удобства. Наполовину лейтенант полиции, и ещё наполовину — красноволосая ведьма, как презрительно её звали в школьные времена эти тупые мальчишки, которых она постоянно одергивала, как дочь полицейского.
Две стороны одной медали.
Сегодня очередь выйти на всеобщее обозрение "ведьме" Теруко, исчезнувшей с поля зрения после выпуска из старшей школы и поступления в полицейскую академию.
Лидия, с лицом, полным уродливого вожделения, рванула вперед, замахиваясь ножницами, толстыми и длинными, такими, кажется, резали ткань в ателье. Целится прямо в горло, в сонную артерию, смерть быстрая и почти безболезненная, но Теруко совсем не по нраву — умирать она не планирует, поэтому уворачивается, вспоминая попутно курс рукопашного боя в полицейской академии.
"Рукопашку" девушка никогда особо не жаловала и часто готовилась плохо — в любом случае ведь проиграет более сильным физически курсантам мужского пола. Теперь красноволосая даже слегка об этом жалела — приемов рукопашного боя она помнила не так много, а драться сейчас приходилось на близком расстоянии, чересчур неудобно, хотя с такого близкого расстояния при выстреле не промахнешься.
Разумеется, если противник не дернется в сторону, почуяв опасность, заставляя пулю пролететь около уха, но не задев даже щеки, хотя прицеливалась полицейская к виску Лидии.
— Здорово, здорово! — рыжеволосая захлопала в ладоши с яркой улыбкой. — Хорошо держишься для... М? Кольца нет, значит, не из избранных той девчонкой...
Еще один выстрел, и женщина вскричала от боли в простреленной лодыжке: прежде всего противника нужно обездвижить, это первое правило полицейского при сопротивлении преступника, которого следует придерживаться. Не полагаться на рукопашный бой — она ведь слаба в этом, не то, что Рëхей, который своими боксерскими навыками так славился и сам гордился. Она всего лишь слабая девушка с двумя пистолетами, как двумя сторонами своей изменчивой личности, в руках.
— Кто ты такая? — в голосе Лидии уже нет насмешки, лишь рычание разозленного зверя, необузданного и дикого, желающего крови в отместку за свою собственную пролитую кровь.
— Ведьма, — без раздумий ответила Теруко, перезаряжая карабины на обоих пистолетах. — Ведьма, которая оберегает это место.
Ведьма уголовного кодекса Японии, ведьма полицейских участков, "Ведьма-мужененавистница", а напротив неё — костëр рыжих волос женщины с оскалом чудовища, желающего поглотить её без остатка.
http://tl.rulate.ru/book/53929/1469018
Готово:
Использование:
