Глава 6: Принц, слизняк и летучая мышь
Около шести часов вечера Гарри направился в Большой зал на ужин, и когда он шел, он заметил, что мальчик перед ним выглядел невероятно знакомым. — Сириус? Он спросил тихим голосом, но сразу же съежился, когда услышал, что это было громче, чем он намеревался.
Мальчик обернулся от слов Гарри, и Гарри мгновенно понял, что это не Сириус. Этот мальчик, хотя и имел узнаваемый вид черного, был немного ниже ростом и
немного менее красивым, чем Сириус, хотя, безусловно, между парой было очень глубокое сходство. Это брат Сириуса? Как его звали, подумал он про себя, пытаясь вспомнить то, что Сириус сказал ему о своем брате однажды в Гриммольд-Плейс. «О, извините; На секунду я подумал, что ты твой брат. Ты Регул, верно?» — сказал
Гарри, вспомнив имя, о котором говорил Сириус. —, правильно, — кивнул Регул, неловко глядя на Гарри. Неприязнь, которую он испытывал к Сириусу, была написана на его лице, что не удивило Гарри из-за разногласий братьев о Волан-де-Морте и войне за чистоту крови. — Я тебя знаю?
«Нет, я думаю, что нет», — сказал Гарри, качая головой в негативе. Затем, понимая, что, возможно, ему следует представиться, чтобы он не звучал как ползучесть, он открыл рот и сказал: «Я Гарри». — Приятно с тобой познакомиться, — ответил Регул, вежливо кивнув головой, прежде чем пройти противоположным путем по коридору без другого слова.
С поднятой бровью Гарри продолжил движение к Большому залу, а когда он прибыл, он сел рядом с Ксенофилием Лавгудом за столом Ravenclaw, который сидел напротив Деррика Джордана. Гарри схватил рулон из корзины, смазал его маслом и перекусил, его глаза бродили по Большому залу, когда он жевал. Он увидел девушку, идущую по проходу между столами Хаффлпаффа и Гриффиндора, которая выглядела смутно знакомой, хотя он не мог поместить лицо. «Ксенофилий», —
тихо сказал Гарри, не спуская глаз с девушкой, которая, казалось, шла со своим парнем, когда молодой человек держал ее за руку рядом с ней. — Кто это?
Ксенофилий посмотрел вверх из своей книги и туда, где Гарри жестикулировал, прежде чем его глаза упали на пару, о которой Гарри спрашивал. «Алиса? Это Элис Принс». Он ответил, зная, кто эта пара, о которой говорил Гарри.
Элис Принс? Гарри подумал про себя, задаваясь вопросом, откуда он узнал женщину, так как он никогда раньше не слышал об имени Принц. — И кто это ходит с ней? Он еще раз спросил, его глаза переместились к мальчику, который был высоким и худым с короткими темными волосами.
«Фрэнк Лонгботтом». Ксенофилий ответил Гарри, его взгляд вернулся к его книге. — Это Элис и Фрэнк Лонгботтом? Гарри пробормотал про себя, позабавившись, увидев родителей Невилла в подростковом возрасте; затем, почти невольно, его
взгляд перешел к столу Слизерина, где он наблюдал, как Беллатрикс Блэк, Рабастан Лестрейндж и старший мальчик, который стоял спиной к Гарри, ели свой ужин. Он попытался остановить гнев, который бушевал внутри него при мысли о родителях Невилла в Сент-Мунго, но он изо всех сил пытался контролировать себя, и его лицо начало становиться ярко-красным. Он пытался и пытался, но все равно его гнев рос, пока он не подумал, что вот-вот лопнет. Наконец, после нескольких
глубоких вдохов и глотка холодной воды ему удалось сдержаться, и, никого не заметив, и, отодвинув свои гневные мысли на задний план, он возобновил свой ужин в относительном спокойствии.
Как раз в это время группа Гриффиндоров вошла в Большой зал во главе с высоким, красивым мальчиком с такими непослушными черными волосами, что он выглядел
так, как будто он только что слез со своей метлы. Сразу же узнав мальчика, Гарри уставился на своего отца, когда он и Сириус шли к столу Гриффиндора, аура
высокомерия между ними, которую Гарри не мог не заметить. Они действительно считали себя лучше, чем все, факт, который не удивил его, увидев это воочию, наблюдая за памятью Снейпа на пятом курсе. Дойдя до стола, они заняли место рядом с лохматым мальчиком Ремусом Люпеном, который уже сидел за столом, в то
время как меньший, более толстый и значительно менее привлекательный мальчик сидел напротив них, держась за каждое их слово, когда они говорили друг с другом.
Внезапный прилив волнения вошел в него, когда он понял, что скоро сможет встретиться со своими родителями, хотя он знал, что будет немного странно быть
старше, чем они были. Его глаза бродили по всему столу Гриффиндора, пытаясь найти его мать, и когда его взгляд упал на спину рыжеволосой девушки, которая оживленно разговаривала со своими друзьями, он понял, что это она. Он наблюдал, как она продолжала говорить, надеясь, что она обернется, чтобы он мог лучше рассмотреть ее, но она никогда этого не делала, заставляя его довольствоваться тем, что он мог видеть. В течение оставшейся части ночи он продолжал смотреть на
своих мать и отца, пытаясь узнать, может ли он познакомиться с ними, фактически не разговаривая с ними, пытаясь увидеть, может ли он заметить какие-либо из их причуд или привычек. После того, как почти все ученики вышли из зала, он закончил свой ужин и вернулся в общую комнату Вороньего когтя с Ксенофилием, зная, что скоро встретит своих родителей — не в тот день и, возможно, даже не на следующий день, но скоро.
Говоря о следующем дне, он обнаружил, что Гарри сидит в своем классе зелий в подземельях, которые состояли из шести лет как из Ravenclaw, так и из Hufflepuff. Он сидел в задней части комнаты, рядом с Hufflepuff, который выглядел смутно знакомым, хотя Гарри не мог понять, кто это был. За последние несколько дней он
заметил, что узнал много людей, как он подозревал, но он не всегда мог знать, кто это был или как он их знал. В общем, он был в порядке с этим, но иногда это раздражало его, зная всех этих людей, фактически не зная их.
"Добро пожаловать, добро пожаловать, класс." Профессор зелий сказал, когда он встал со своего деревянного стула, улыбаясь всем из них, сразу же привлек внимание комнаты.
Маленький, толстый человек, он был волшебником по имени Гораций Слагхорн, у которого было круглое лицо и тонкий участок волос на голове. У него были глаза цвета крыжовника и огромные серебристые усы, которые в дополнение к его обхвату, делали его похожим на моржа, который был вне воды. Он носил красивый и
элегантный коричневый халат, который был украшен золотыми пуговицами, а под ним он носил зеленые брюки с белой рубашкой, зеленый твидовый жилет и галстук- бабочку аналогичного цвета. На его голове была выпускная шапочка, которая была покрыта коричневой кисточкой, которая достигала его челюсти и была спрятана
за ухом. В целом, Гарри был весьма озадачен тем, что делать с учителем, хотя он знал, что ему, несомненно, понравится Слагхорн гораздо больше, чем Снейп.
Изучив Слагхорн, Гарри впервые заметил, что, что самое необычное, подземелье уже было полно паров и странных запахов. Он с интересом понюхал в сторону двух больших, бурлящих котлов, которые находились рядом с угловым шкафом. Когда его ноздри вспыхнули, он увидел другой котел золотого цвета на другом столе в передней части класса, который излучал один из самых соблазнительных ароматов, которые Гарри когда-либо вдыхал: каким-то образом он напоминал ему одновременно древесный запах ручки метлы, белого шоколада, шелка и некоторых фруктов, которые он не мог поместить. Он обнаружил, что он вместе с мальчиком
рядом с ним дышал очень медленно и глубоко, и что пары зелья, казалось, наполняли его, как напиток. Великое довольство похитило его; он улыбнулся Слагхорну, который, казалось, заметил такие же лица почти на половине класса.
«Сейчас, сейчас тогда, сейчас тогда», — сказал Слагхорн, проводя руками сквозь мерцающие пары. «Масштабируется, все, и наборы зелья, и не забывайте свои
копии Advanced Potion-Making». Гарри достал свою книгу, которая была написана Либатиусом Бораджем, а затем протянул руку к своей пачке, схватил свою весу и
положил ее на свой стол.
«Теперь вы все подходите сюда», — сказал Слагхорн, жестикулируя, чтобы класс подошел к столу, который был рядом со шкафом со стороны комнаты. «Я приготовил несколько зелий для вас, чтобы вы могли посмотреть, просто из интереса, вы знаете. Это те вещи, которые вы должны быть в состоянии состряпать после
завершения ваших N.E.W.T. Вы должны были слышать о них, даже если вы еще не сделали их. Может ли кто-нибудь сказать мне, что это такое?» Он спросил, указав на котел с правой стороны стола.
Гарри прошел мимо него и увидел то, что выглядело как котел с простой водой, кипящей внутри. «Это Veritaserum, бесцветное зелье без запаха, которое заставляет пьющего говорить правду», — сказал мальчик Hufflepuff, отвечая после того, как на него указал Слагхорн.
«Это очень хорошо, парень, очень хорошо». Слагхорн ответил, радостно, впечатленный тем, что знал мальчик. Он указал на котел с другой стороны стола. «Этот здесь довольно хорошо известен... фигурирует и в листовках министерства».
Об этом Гарри узнал сразу, лично став свидетелем его создания во время своего второго года в Хогвартсе. Это было медленно пузырящееся, похожее на грязь вещество, которое было намного, намного толще, чем Veritaserum, который был слева от него. «Это зелье полиджуса, сэр». Он сказал, уверенный, что был прав в
своей оценке.
"Отлично, мистер Дамблдор, отлично." Слагхорн сиял, а затем подошел к передней части классной комнаты, к золотому котлу, который излучал тот удивительный
аромат, который наполнял Гарри. «Теперь, может ли кто-нибудь сказать мне это здесь?»
"Это Амортентия!" Тот же самый мальчик из Хаффлпаффа из прошлого выпалил, не будучи вызванным, с головокружительной улыбкой на лице. «Это самое мощное любовное зелье в мире».
"Совершенно верно!" Слагхорн согласился, восторженно кивнув головой. «Я уверен, что вы все можете узнать его по его отличительному перламутровому блеску». Гарри поднял бровь, даже не заметив блеска, не говоря уже о том, чтобы думать об этом как о намеке на Амортенцию. Он, однако, заметил, что пар поднимался по
странным спиралям, характерным для многих любовных зелий в мире, что заставляло его чувствовать себя немного менее неудачником. Слагхорн продолжал, его
взгляд бродил по всем студентам, когда их ноздри вспыхнули в знак признательности. «Он должен пахнуть по-разному для каждого из вас, в зависимости от того, что
вас привлекает. Конечно, Амортентия на самом деле не создает любовь, так как невозможно изготовить или имитировать любовь. Нет, вместо этого это просто
вызовет мощное увлечение или одержимость, что делает его, вероятно, самым опасным и мощным зельем в этой комнате. О да», — кивнул он головой, из-за чего жир под его подбородком покачивался. «Когда вы увидели столько же жизни, сколько и я, вы не будете недооценивать силу навязчивой любви».
Гарри встал на цыпочки и заметил, что на столе Слагхорна стоит еще один, гораздо меньший черный котел. Зелье внутри весело плескалось; это был цвет расплавленного золота, и большие капли прыгали, как золотые рыбки над поверхностью, хотя ни одна частица не пролилась. — Сэр, что это такое? Он спросил Слагхорна, указав на котел, который сидел в одиночестве. — Охо, — сказал Слагхорн с улыбкой на лице. Гарри был уверен, что Слагхорн не забыл о зелье, а вместо этого подождал, пока его допросят, чтобы раскрыть его для драматического эффекта. «Ну, это, дамы и господа, самое любопытное маленькое зелье под названием Феликс Фелисис, иначе известное как жидкая удача». Весь класс, казалось, был заинтересован в зелье, так как все они, казалось, встали немного прямее, чтобы попытаться взглянуть на него. «Это забавное маленькое зелье, Феликс Фелисис, отчаянно сложное в изготовлении и катастрофическое, чтобы ошибиться. Однако, если заварить правильно, как это было, вы обнаружите, что все
ваши усилия, как правило, успешны... по крайней мере, до тех пор, пока эффекты не исчезнут».
«Как только я научусь его заваривать, я буду пить его все время». Мальчик Hufflepuff, который сидел рядом с Гарри, усмехнулся, заслужив смех у большей части
класса.
«, этого не может быть, м'бой». — сказал Слагхорн веселым тоном, его лицо превратилось в улыбку. «Потому что, если его принимать в избытке, это вызывает
головокружение, безрассудство и опасную самоуверенность, слишком много хорошего, вы знаете. Он очень токсичен в больших количествах, но принимается
экономно и очень редко, он может быть чрезвычайно полезным. Кроме того, со временем люди, как правило, становятся невосприимчивыми к его воздействию, а это
означает, что если вы будете принимать его последовательно, через долгое, долгое время он перестанет работать на вас».
«Вы когда-нибудь брали его, сэр?» — спросила девушка из Вороньего когтя, которую Гарри на самом деле не встречал. Она была симпатичной ведьмой, со светлыми
волосами, носом на пуговицах и легким телосложением, и хотя Гарри еще не разговаривал с ней, он мог сказать, что она была добрым человеком. — Дважды в моей жизни, — ответил Слагхорн, утвердительно кивнув головой. «Однажды, когда мне было двадцать четыре года, и один раз, когда мне было пятьдесят семь — две столовые ложки, взятые с завтраком, два идеальных дня». Он посмотрел вдаль, по-видимому, на мгновение перенесся в те два дня. Затем он покачал
головой и вернул свое внимание студентам. «И это то, что я предложу в качестве приза на этом уроке сегодня». Среди студентов была вспышка шепота, каждый из которых был взволнован возможностью провести один прекрасный день, комплименты Феликса Фелисиса. Слагхорн залез в свои одежды и вытащил флакон с золотой жидкостью, а затем поднял его на всеобщее обозрение. «Одной крошечной бутылки Феликса Фелисиса, достаточной для двенадцати часов удачи, от рассвета до
заката, вам повезет во всем, что вы попробуете».
«Как мы это получим?» Один студент спросил, и Слагхорн жестом попросил его удержать вопрос.
«Теперь я должен предупредить вас, что Феликс Фелисис является запрещенным веществом в организованных соревнованиях, таких как спортивные мероприятия, экзамены или выборы, поэтому победитель должен использовать его только в обычный день, а затем наблюдать, как этот обычный день становится
экстраординарным». Когда он закончил объяснять свое предупреждение, он оглянулся на студента, который спросил, как они могут его получить. «Перейдите на десятую страницу своей книги «Продвинутое изготовление зелья» и используйте оставшуюся часть урока, чтобы попытаться сварить приличный Шашок Живой Смерти. Это сложнее, чем все, что вы пробовали раньше, и я не ожидаю идеального зелья от кого-либо. Тем не менее, человек, который делает лучше всего, выиграет здесь маленького Феликса». — сказал он, встряхивая в руке золотой пузырек с зельем. «Я ожидаю ваших записей на моем столе к концу урока. Поехали!»
Гарри тихо вернулся к своему столу и сел на свой табурет, и перевернул свою книгу, пока не достиг десятой страницы. Он подтянул свой котел к своему месту за
столом, а затем начал добавлять веса, необходимые для его весов. Он прочитал ингредиенты, которые ему были нужны, а затем потянулся к своей упаковке, чтобы
вынуть все, и когда он закончил, он начал добавлять их все в котел. Когда он закончил создавать основную смесь, он нарезал корни валерианы, а затем вылил их все
в казан. Цвет зелья трансформировался из тускло-зеленого в небесно-голубого цвета жидкости, которая упоминалась в книге как идеальная четвертная стадия.
Именно тогда он услышал, как за ним открылась дверь, и обратил свое внимание на человека, который вошел, и был удивлен, увидев Северуса Снейпа. С его жирными волосами, дряблой кожей и крючковатым носом его было легко узнать, даже с его молодым возрастом. —Знаете ли вы, где находится профессор Слагхорн? Снейп спросил Гарри, его черные глаза смотрели вниз на зелье, которое Гарри пытался, по-видимому, заинтересованные в нем.
Гарри на мгновение посмотрел на Снейпа, и на его лице появилась легкая насмешка, хотя он быстро перевел свое внимание обратно на свое зелье, пытаясь скрыть
свою неприязнь к мальчику. «Да, он пошел, чтобы достать несколько вещей из своего шкафа. Он должен вернуться в любую минуту сейчас», — ответил Гарри, отвлекшись, пытаясь сосредоточиться на зелье, надеясь, что именно он получит флакон Феликса. — О, — прошептал Снейп, подошел к столу Слагхорна и сбросил кусок пергамента, а затем направился обратно к двери. Однако, прежде чем он добрался до него, он
наклонился к Гарри и прошептал: «Вы знаете, если вы раздавите эти сопофорные бобы плоской стороной серебряного кинжала, это высвободит сок гораздо лучше, чем разрезать их пополам. И когда вы начнете помешивать, добавьте перемешивание по часовой стрелке между интервалами семи перемешиваний против часовой
стрелки».
«, спасибо. Гарри кивнул, удивленный тем, что Снейп предлагает свою помощь. Снейп пожал плечами и вышел из комнаты, по-видимому, не заинтересованный в том, чтобы принять благодарность Гарри. Гарри знал, насколько хорош был Снейп, и знал, что ему придется рискнуть, чтобы получить лучшее зелье, чем остальная часть класса, поэтому он бросил всю осторожность на ветер и последовал совету мальчика, раздавив боб вместо того, чтобы резать его. Затем он вылил соки в казан, который превратил зелье в гладкую жидкость черного цвета смородины. Неудивительно, что цвет перешел от черного к ярко-фиолетовому после нескольких мгновений кипения, что заставило Гарри улыбнуться и полностью доверять другому совету, который ему дал Снейп.
Краем глаза Гарри заметил, что некоторые студенты продолжали оглядываться на то, что делала остальная часть класса, по-видимому, в попытке получить преимущество над другими. Вскоре вся комната была полна голубоватого пара, что, согласно книге, означало, что корни валерианы выделяли свои соки. Он снова обратил свое внимание на свое зелье и наблюдал, как оно перешло от ярко-фиолетового цвета к светлому оттенку сирени, именно так, как и предполагалось, по
крайней мере, согласно книге. Затем он взял свою длинную деревянную ложку и начал перемешивать ее против часовой стрелки, а после семи вращений перемешал
ее ровно один раз по часовой стрелке, прежде чем вернуться к вращениям против часовой стрелки семь раз. Сразу же зелье стало бледно-розовым, заставив Гарри
снова улыбнуться, а затем он добавил еще один перемешивание по часовой стрелке, прежде чем снова помешить семь раз против часовой стрелки.
Рядом с ним он увидел, что зелье мальчика Хаффлпаффа похоже на жидкую солодку. Он оглянулся вокруг, и, насколько он мог судить, чье-либо другое зелье не
стало таким бледным, как его, что, как он надеялся, было хорошим знаком. "И время идет... вверх!" Слагхорн закричал, возвращаясь в класс. «Хватит шевелить, пожалуйста!»
Слагхорн медленно ходил вокруг столов, всматриваясь в котлы и изредка давая зельям перемешаться или понюхать. Он не сделал никаких комментариев, вместо
этого молчал в своей оценке работы своих учеников, за исключением одобрительного кивка, который он дал умному мальчику Хаффлпаффу, который говорил в
классе. Он подошел к столу Гарри последним, так как он находился в задней части комнаты, и грустно улыбнулся смолоподобному веществу, которое было в котле
его соседа. Затем он увидел котел Гарри, и взгляд недоверчивости распространился по его лицу, заставив его поближе взглянуть на зелье.
«У нас явный победитель!» Он ахнул, в восторге от работы Гарри, глубоко впечатленный фактурой и цветом сквозняка. «Я беру, что ты — рука зелья, ты есть! Вот вы — одна бутылка Феликса Фелисиса, как и было обещано, и используйте ее хорошо». Он сказал, подсовывая Гарри крошечную бутылочку с золотой жидкостью, которую Гарри в свою очередь засунул во внутренний карман. «Очень хорошо, вы все можете быть в пути сейчас; Увидимся на следующей неделе!»
Гарри усмехнулся, когда Ксенофилиус Лавгуд поздравил его, и как только он убрал все свои вещи, он направился в Большой зал на обед. По-видимому, он был
единственным в своем общежитии, у кого был такой же график, как у него, поэтому он обедал сам. Когда он был на полпути, он получил письмо от школьной совы, в
котором говорилось:
Гарри
Не могли бы вы прийти ко мне в мой офис в Башне Гадания, когда вы закончите?
Привет
Профессор Пифия Телемус
http://tl.rulate.ru/book/65995/2340716
Использование:
