Утро у Тсунаеши началось со звонка в дверь. Он уже довольно сильно привык к расслабленной атмосфере в доме своей матери: она не будила на рассвете, он спал до самого обеда, спускался на запах вкусной маминой еды, которой, в честь приезда сына, было более чем много, но большая часть все равно тонула в безразмерном желудке Ламбо. Савада уже и позабыл, как хороша мирная жизнь. Как же он не хотел никогда отсюда уезжать...
В дверь позвонили рано утром. Открывать её, разумеется, побежала мама. Сквозь сон Тсунаеши услышал, как с первого этажа послышался её голос:
— Тсу-кун, к тебе гости!
Он лениво потянулся и встал с кровати. Реборна не было рядом, спихнуть его на пол было некому.
В последнее время репетитор часто пропадал больше чем на полдня. Савада подозревал, что это потому, что в Италии началось шевеление, однако, пока он ничего ему не говорил, Савада мог надеяться, что это несерьёзно.
Он покинул комнату и спустился на первый этаж как был, в пижаме. В коридоре его уже ждали.
— Босс? Босс, я вернулась...
Тсунаеши улыбнулся.
Хром заметно посвежела с их последней встречи. После нескольких операций по внедрению искусственных органов и долгой реабилитации она перестала вкладывать колоссальные силы в поддержание своей жизни с помощью иллюзий. Когда её уговаривали заняться своим здоровьем, она долго отнекивалась, но теперь, кажется, совсем не обижалась, что её насильно поместили в клинику.
— С возвращением.
Услышав ответное приветствие, Хром Докуро радостно заулыбалась.
— Я рада вас видеть... Как ситуация с Пандорой?
Тсуна вздохнул. Верно. Теперь её тоже надо ввести в курс дела. Не сидеть же ей без дела, раз уж она приехала. Но об этом они поговорят уже после того, как встретятся с остальными.
Дома ему говорить о работе совершенно не хотелось. Тут была другая атмосфера, и не хотелось все это портить неприятными разговорами, которых ему с головой хватало в Италии. Его родной дом был неким островком спокойствия в том океане хаоса, который окружал Тсунаеши с тех пор, как в его жизни появился Реборн.
Поэтому первое, что сделал Савада – нормально позавтракал. Хром пригласили за стол. Пока Ламбо ещё спал, а Реборн ещё не вернулся со своих ежедневных вылазок, беспредел на кухне не начался.
Это утро было одним из самых чудесных по мнению Тсунаеши. Он с удовольствием наслаждался полной тишиной, слыша только дыхание Хром рядом, и едва различимые шаги хлопочущей по дому мамы.
Вот бы так длилось вечно.
Но к сожалению, нужно было возвращаться к делам насущным.
— Насколько плохи сейчас дела в Италии? — Он спросил это уже тогда, когда они покинули дом.
— В Италии? Кажется, пока все относительно спокойно... — Девушка задумчиво смотрела на небо. — Но может, так только кажется. Боюсь, что-то готовится...
— Я тоже этого боюсь. Это почти как затишье перед бурей.
— Если Пандора что-то готовит, должно быть, это что-то масштабное... Раз уж они затаились. — Девушка вздохнула. — Я хочу помочь подготовиться к их удару.
— Думаешь, это скоро случится?
Докуро кивнула:
— Думаю, не пройдёт и месяца. Расслабляться нельзя.
— Да, ты права... Но если мы скажем об этом той девушке и ее матери, то они начнут нервничать. — Савада вздохнул.
Разумеется, нельзя им говорить. Пусть живут спокойно. В Намимори они под надёжной защитой от любых неприятелей. За Сакурой наблюдал Хибари, дом, в котором они жили с Умэ, день и ночь находился под наблюдением.
Все будет хорошо. Он должен обеспечить им безопасность, иначе он потом просто не сможет себя простить.
— Ах, да. — Хром вытащила из своей сумки объёмный кейс из тёмного дерева. На кейсе золотой краской были изображены песочные часы. Тонкие ручки их оплетали золотые лилии, лилия была и внутри. В нижнюю часть часов падали тонкие лепестки. Герб Пандоры. — Девятый попросил, чтобы я привезла это с собой. Это передал Карлос де Фиоре.
Тсунаеши взял кейс и нерешительно приоткрыл. Внутри было восемь коробочек. Мужчина вздохнул: вот оно, то, за чем Бартоломео Фиоре будет охотиться в первую очередь.
Семь колец Пандоры и Печать Босса. То, что Карлос де Фиоре не доверил своим сыновьям, но решил передать дочери.
***
— Слышали? Она теперь с Каэрицую общается?
— Сначала с одной, а потом с другой. Фурай-то об этом знает? Что ее «подружка» сдружилась с соперницей.
— Бедная Фурай-тян, а ведь она ей доверяет.
— Ей просто внимания не хватает, вот и цепляется то за одну, то за вторую.
Шёпот действовал на нервы. Сакура закрыла уши руками и опустила голову. Они так нагло ее обсуждают, неужели верят в то, что она их не слышит? А она слышит. К сожалению.
Неужели, Фурай и Аой действительно соперницы? Подобное просто не укладывалось в голове. Они обе были такими милыми и добрыми... В чем они могли соперничать? За внимание одноклассников? Но порой создавалось впечатление, будто оно им вообще не нужно.
Сакура вздохнула и положила голову на парту. Девушка начинала нервничать, сердце быстро билось. Вдруг из-за неё в классе произойдёт конфликт? И тогда даже Фурай с Аой отвернутся от неё? Если это случится, она потеряет едва обретенных друзей... В носу защипало, резко захотелось плакать.
— Сакура-тан? — Фурай подошла к девушке и взяла её за руку. При виде неё в классе воцарилась тишина. — Ты чего?
— Я... Я... Мне так жаль... — Сакура всхлипнула и вскочила с места. Ещё секунда и она разрыдается. Фурай вздрогнула:
— Эй, ну чего ты... Что случилось? — Она нежно гладила девушку по руке, успокаивая. — Расскажи...
— Сакура-тян, — в кабинет вбежала Аой. Вбежала и застыла: — Что произошло? Кто тебя обидел?
Ханазора не выдержала и заплакала. И почему так всегда, теперь на неё пялится весь класс, ещё и Аой с Фурай напугала. Девушки обступили её, утешая:
— Ну хватит тебе, — улыбалась грустно Каэрицую. — Развеселись, сегодня же такой хороший день!
— Сакура-тан, а хочешь мы после уроков в кондитерскую зайдём? — Конгосеки приобняла Ханазору за плечи. — Только не плачь...
— Я не могу не плакать! — резко воскликнула Сакура. — Честное слово, я не знала, что вы соперницы!
Девушки застыли. Фурай недоуменно моргнула, Аой склонила голову на бок. Класс оцепенел в ожидании бури.
— А... Кто тебе такое сказал? — удивлённо спросила Аой. Сакура опустила голову и что-то невнятно забормотала. Фурай прыснула:
— Боги, ну и глупость.
— Мы с Фурай не соперницы, — Аой улыбнулась. — Просто редко общаемся, вот и все.
— Ао-тан лапочка, почему я должна с ней враждовать? — Конгосеки тихо хихикала. — У нас немного разный круг общения, и не так много тем для разговора. Мы занимаемся разным спортом и увлекается разными вещами. Но то, что мы не общаемся, не делает нас соперницами.
— Правда?... — Сакура шмыгнула носом.
Значит, она зря переживала? Они вовсе не соперницы. Но тогда к чему были все эти перешептывания одноклассниц? Почему они разнесли слух, что эти двое соперничают? Разве они не знали, что это ложь?
Или они решили сделать это специально, чтобы Сакура сама отдалилась от них? Странно. Столько вопросов и так мало ответов.
Аой и Фурай тем временем вполне спокойно разговаривали между собой. Слава богу, все переживания были зря. Они могут продолжать общаться дальше.
— Тогда как насчёт пойти в кондитерскую втроем? Сакура-тан? — Оклик Фурай отвлек девушку от размышлений. — Ты уснула?
— Нет, нет, я не уснула... — неуверенно проговорила Сакура. — Я не против.... сходить с вами в кондитерскую.
— О, это будет весело! — воскликнула Аой и взяла Сакуру за руку. — Знаешь, там продают потрясающий чизкейк.
— А мне там нравятся фруктовые тарты. — Фурай взяла вторую руку Ханазоры в свою ладошку и лучезарно улыбнулась. Их улыбкам невозможно было противостоять.
Сакура тоже невольно улыбнулась им в ответ. На душе стало легче. После занятий они покинули школу все вместе, держась за руки. По пути им встретился Сейджи, увязавшийся следом – поесть на халяву.
Все тревоги Сакуры со временем совсем отступили, будто смытые тёплым дождём.
http://tl.rulate.ru/book/53929/1368038
Готово:
Использование:
