Грохот заставил усталую, совсем недавно упавшую без сил на кровать, Фурай разомкнуть глаза и вскинуть голову, лишаясь остатков сонливости. Девушка едва прилегла, прикрыла глаза, увидела сон, все было нормально, что могло случиться за то время, пока она спала? Этого ей узнать не удалось: комнату трясло, с потолка сыпался песок, по стенам опасно расползались подобно виноградным лозам трещины.
Внезапной волной накатила паника: ей же нужно как можно быстрее бежать отсюда! Хотелось вскочить, но дрожащие ватные ноги не держали, сердце стучало где-то в висках часто-часто, оглушительно громко, так, будто его стук перекрывал даже грохот обрушающихся где-то снаружи подпорок. Сознание пришло в оцепенение, и даже мысль о бегстве уже позабылась, остался лишь единственный инстинкт — забиться в угол, как можно дальше, в темноту, где никто не увидит, не найдет, не тронет. Инстинкт прятаться — почти безусловный, правда, вспомнить, почему он появился, девушка никак не могла, а ведь это же случилось не просто так, должна была быть причина, но какая именно — никак не вспомнишь, будто кто-то пролил белую краску туда, где должно было быть то воспоминание.
Но сейчас от этих размышлений толку не было — Фурай все ещё чувствовала оцепенение. С потолка начали падать обломки: сначала небольшие, потом все крупнее, увесистее, разбиваясь об пол на кусочки и рассеивая пыль, закрывая обзор. Девушка вцепилась в наушники на шее и зажмурилась, прокашливаясь. Кто знает, что случится быстрее: погибнет она под обломками, или задохнется в пыли?
Мысль надеть наушники пришла слишком поздно, а когда появилась, и единственным звуком, нарушающим ее покой, стало шуршание опадающего потолка и ее собственное сердцебиение, пришло время успокоиться и подумать, как спастись.
Трещина на потолке прямо над ее головой. Конгосеки отпрыгнула в сторону, видя, как кусок бетона, отколовшись от массива, висит на волоске от падения ей на голову, и забралась под кровать в поисках лука и стрел, которые запихнула туда ногой после прихода в комнату, слишком усталая, чтобы убрать их как следует. Кто же вообще знал тогда, что такое может произойти? Знай она раньше, не стала бы так глубоко прятать оружие.
Вместе с луком извлекла Фурай и футляр, подаренный Саюри: она так и не отважилась заглянуть внутрь чтобы узнать, что там, но спасти его все равно было нужно. Муракумо ведь говорила, что там лежит нечто очень важное. Схватить все необходимые вещи — и бегом к двери, которую еще не успело завалить, не теряя времени, иначе возможности выбраться у неё больше не будет. Пол — единственная опора под босыми ногами — не переставая дрожит, значит тот толчок, разбудивший ее будет явно не единственным.
Коридор, как и комната, был не в лучшем состоянии. Следовало бы отыскать кого-то еще, человека, который скажет, что ей делать дальше, объяснит… Первой мыслью было со всех ног бежать к старшей сестрёнке, Теруко ведь всегда знала, как нужно поступать, но где же ее найти сейчас в таком завале? Она может оказаться где угодно.
Пыль застилала начавшие слезиться глаза, проникла в легкие через рот и нос, вызывая противный зуд, а затем и кашель заливистый, громкий, раздирающий глотку до боли. Половина путей перекрыто обломками, и голосов не слышно из-за грохота и наушников. Свет в коридоре опасно замерцал — пара мгновений и, гляди, все сооружение будет полностью обесточено, а оставшиеся в нем люди — погребены заживо, оставшись в темноте. Конец ли это? Плата за то, что влезли в это дело, совершенно не касающееся их? Хотелось расплакаться — Фурай, обычно не отчаивающаяся, сейчас чувствовала, что готова просто сдаться — разве может она бороться, когда выхода из положения попросту не видно? Разве не проще не пытаться, когда понятно, что спастись не получится…
— Принцесса! — чужой голос, такой незнакомый, но все равно близкий, был громче грохота, и все равно звучал, словно шепот, приглушаемый наушниками. Конгосеки стерла выступившие слезы, оглядываясь.
Кто там? Где он? Есть ли здесь человек, который сможет сказать ей, что делать? Она ведь никогда не принимала решения сама!
— Кто здесь?! — в отчаянии прокричала Фурай, пытаясь найти источник голоса.
— Сюда! — теплая шершавая рука схватила за запястье и потянула на себя, прижимая к теплой мужской груди, от сбрызнутой одеколоном одежды приятно пахло хвоей и лимонной цедрой, совсем как… Когда-то в детстве, когда именно — она никак не могла вспомнить. — Вы не ранены?
Кейн осмотрел девушку с ног до головы, убеждаясь в ее сохранности, и лишь после этого смог вздохнуть с облегчением. Сохранность Конгосеки в данной ситуации волновала его больше всего, даже больше, чем неожиданный завал помещения — потерять свою принцессу сейчас…
Когда через пару мгновений он должен будет отпустить ее от себя, выпустить в этот злой, черствый мир, где ее, маленькую, милую, добрую, поджидают одни опасности. Но Кейн дал обещание ее нынешнему «учителю», нарушить которое не может: не позволит совесть, часто мирно дремлющая где-то в глубине души, но сейчас неожиданно давшая о себе стать.
Маленькая принцесса, за которой Кейн столько времени наблюдал, не смея приблизиться, выросла.
Он встретил Гокудеру Хаято сразу после первого взрыва, едва начались толчки. Они бежали в разном направлении: хранитель Вонголы — за своим боссом, Кейн — сюда, к своей принцессе. Гокудера бросил ему всего пару слов и толкнул в плечо, призывая бежать быстрее: «успокой ее» — два слова, довольно жестокие на взгляд Карсейна.
Почему он не попросил ее защитить?
Фурай слабая и хрупкая, жертва обстоятельств, попавшая сюда не по своей воле. Она должна была прожить свою жизнь в мире и спокойствии, таково было желание донны Эдельвейс и самого Кейна: пусть его маленькая принцесса всю жизнь будет беззаботно видеть сладкие сны, красоваться в милых платьях, улыбаться, даже если не ему, а кому-то другому, милая, наивная, живая, задорная, непосредственная златовласая принцесса.
Неужели Гокудера Хаято не думает, тренируя ее, что она слишком слаба для ноши хранителя Пандоры? Разве она защитит себя сама?
— Что происходит? Где все остальные?!
Фурай подняла глаза цвета самого чистого янтаря и сияющие, как солнце. Еще недавно напуганная, сейчас она казалась лишь немного взволнованной.
Мужчина взял ее за запястье:
— Быстрее, у нас нет времени.
Девушка хотела задать ещё один вопрос, но не успела — пришлось бежать как можно быстрее, пришлось оставить все вопросы на потом. Лампочка позади опасно моргнула и, видимо, лопнула — раздался легкий треск и пространство позади потемнело. Девушка проморгалась — не у нее ли со зрением что-то случилось? Но нет, она все так же хорошо видела мужчину впереди себя, бережно сжимающего ее ладонь, но ни разу не обернувшегося.
Так странно: тогда, когда он хотел забрать ее в Италию, Конгосеки боялась его до дрожи в коленях, теперь же, держа его за руку, становилось тепло, спокойно, все тело обволакивало теплым одеялом защищенности, и ни за что на свете, никогда, ни при каких обстоятельствах не хотелось отпускать эту широкую ладонь, которую он, добежав до места со стальными стенами и потолком, обшитым металлическими пластинами, с которого не сыпались песок и камни, одернул сам:
— Беги вперед. Тебя ждут.
Кто же ее ждёт Фурай так и не смогла узнать.
Обломок потолка с диким грохотом отрезал путь, отделяя Кейна от его принцессы. Кончики пальцев Фурай похолодели: он ведь жив? Он должен быть жив, верно? Мысль о том, что ради нее кто-то мог пожертвовать собственной жизнью, пугала до мурашек, до дрожи в конечностях, до боли в груди. А ведь они и не знакомы почти с этим мужчиной… По крайней мере, она думала, что не знакомы.
— Фурай-тян! — голосок Аой, надрывный, такой, каким его слышать не приходилось никому и никогда, заставил златовласую резко обернуться, падая без сил в объятья Каэрицую. — Слава богам… Я так испугалась и переживала!
— Ой, да черт со всем этим, — где-то за спиной Аой послышался голос Сейджи. Тот казался совсем не напуганным для такой ситуации, будто только и ждал, когда все начнёт разваливаться.
— Ну, давайте поторопимся. — Ямамото Такеши громко, привлекая внимание, хлопнул в ладоши. — Жаль, что пришлось разделиться, но так вероятность скрыться больше. Нужно подниматься на поверхность.
— Погодите, а остальные?! — Аой резко вскинула голову, встречаясь взглядом с Дождем Вонголы: — Они же все еще…
— Я уверен, они уже на пути наверх, — ответил мужчина спокойно. Он махнул рукой, призывая идти за собой, и быстрыми шагами проследовал вглубь стального коридора. — На случай чрезвычайной ситуации Тсуна составил план эвакуации. У каждого Хранителя Вонголы есть свой эвакуационный коридор. Мне поручили провести вас по своему.
— Ямамото-сан… — Фурай сняла наушники и собрала рукой спутавшиеся золотые кудри. Стоило бы их чем-то завязать: на тренировках по стрельбе она всегда делала хвост, но сейчас под рукой не было ни заколки, ни резинки… — А Гокудера-сан… Он сейчас…
— Волнуешься за него? — Такеши прыснул. — Не беспокойся. Гокудера одним из первых поднялся наверх. Сейчас он наверняка уже сражается.
— Значит, на нас все-таки уже напали… — пробормотала Аой. — Не думала, что это произойдёт уже сегодня.
— Так говорили, что времени у нас мало, — произнёс Сейджи. — Не случилось бы это сегодня, могли напасть завтра. Перед смертью не надышишься.
— Ну зачем сразу умирать, — хмыкнул Ямамото, нащупывая на стене едва заметную кнопку: — Если вы сейчас умрете, будет совсем невесело. Вы все прошли через тяжелые тренировки и я уверен, что теперь у вас достаточно навыков чтобы постоять за себя. Не отчаивайтесь.
Сейджи в ответ лишь махнул рукой, а Аой тяжело вздохнула. Фурай прижала кейс к груди крепче, плетясь следом. Ямамото Такеши такой спокойный, хотя знает, что снаружи множество врагов, которые только и ждут, что они выйдут, неужели можно сохранять трезвый рассудок в такой ситуации, улыбаться, смеяться, подбадривать кого-то? Он ведь не намного старше их. Сколько времени должно пройти, чтобы привыкнуть к подобным ситуациям до подобной степени? Пять лет? Десять?
Или у некоторых из них так и не получится привыкнуть? Умереть просто потому, что не приспособлен к экстренным ситуациям… От подобного начинало трясти: она едва свыклась с мыслью, что убила человека и должна продолжать убивать ради того, чтобы остаться в живых, но постоянный страх смерти…
Выросшая в семье полицейского, Фурай знала, что работа ее отца и сестры опасна не только для них, но и для всей семьи, но рассчитывала на их защиту, знала, что стезя юриста тоже не самая безопасная, и все же думала, что ей помогут. И вот, ее судьба решила завести ее на тропинку еще более опасную, чем бытие полицейским и юристом, тропинку, на которой никто, кроме самой девушки, не станет ее защитником.
Сейчас Фурай уже достаточно окрепла, чтобы самой стоять на ногах. Если подумать, за тот промежуток времени, что девушка провела в подземном убежище Вонголы, она успела измениться, повзрослеть, стать немного смелее. Да и другие тоже начали меняться.
Похоже, происходящие события действительное многое изменили. Возможно, если вернуть их сейчас в ту, привычную, спокойную среду, чтобы прийти в себя придется постараться, и Конгосеки тоже — страх, который они пережили, наверняка будет напоминать о себе еще долго. Некоторым и в голову не могло прийти, что однажды они возьмут в руки оружие и будут убивать других людей. Златовласая, занимаясь стрельбой довольно долгое время, никогда не думала, что направит свой лук на живое существо — нужда заставила.
Сейчас она все еще сомневалась, что не дрогнет, целясь в человека. Сомневалась, и все равно была готова это сделать: Гокудера ведь сказал, что иначе ей не выжить. Фурай была склонна верить этому вспыльчивому, иногда забавно-стеснительному, иногда злобному и раздражительному, мужчине, пообещавшему сделать ее сильнее и, кажется, сдержавшему свое обещание.
Сейчас, успокоившись, в груди проснулось дремлющее волнение: как он там? В порядке ли? Если он сейчас сражается…
С тихим поскрипыванием открылся стальной люк, из появившегося отверстия хлынул внутрь прохладный воздух.
— Ну, наконец-то! — облегченно выдохнул Сейджи, пытаясь вылезти первым. — А то там так душно было.
— Нет, подожди, нельзя так сразу выходить… — Аой схватила Сейджи за руку и потянула на себя, затягивая обратно в люк. — Опасно же…
— Да мне все равно, я об этом мечтал!..
— Здесь нам придется разделиться. — перебивая Киринокаву, Ямамото вышел вперед. Медовые глаза, казалось, заледенели, он огляделся вокруг и достал катану: — Вам тоже стоит разделиться и затаиться. Не вступайте в бой без веской необходимости. Это все инструкции.
— Куда Вы пойдете? — Каэрицую подрагивающим голосом посмотрела на брюнета. Тот улыбнулся мягко-мягко, приблизился и похлопал ладонью по ее рыжей макушке:
— Я буду рядом. Ничего не бойся, хорошо?
Рыжеволосая кивнула и лучезарно улыбнулась. Фурай со вздохом опустила голову. Было немного обидно: Аой провожал наставник, а ее оставили совсем одну, без наставлений, без поддержки…
Мембрана наушников на шее едва ощутимо завибрировала. Конгосеки вновь надела их на уши, вслушиваясь в доносящийся оттуда голос:
«Ты вышла?» — Гокудера, казалось, запыхался. Девушка от неожиданности вздрогнула, сглатывая слюну: он, сражаясь, нашел возможность с ней связаться? Немыслимо. — «Если вы уже снаружи, беги дальше в лес. Найди большую поляну и спрячься рядом с ней. Если придется драться, постарайся вывести противника на открытую местность. Все поняла?»
— Да! — ответ немного запоздалый, несобранный, нервный. Фурай повесила лук, до этого прижатый к груди вместе с кейсом, на плечо, и поудобнее перехватила свою ношу. — Я постараюсь!..
«Я найду тебя».
От этих слов лицо заалело, а губы задрожали. Девушка сделала глубокий вдох, успокаивая участившееся от смущения сердцебиение. Связь оборвалась так же неожиданно, как и наладилась, но от былой тревоги не осталось и следа, Фурай глубоко дышала — им всегда говорили на занятиях по стрельбе, что главное для лучника спокойствие. Дрожащими некрепкими руками она не сможет выстрелить метко, а меткость — то, что необходимо ей сейчас для того, чтобы выжить.
Нужно только продержаться. Дождаться, когда за ней придут, когда помогут, хвататься за жизнь всеми силами. На это у Фурай смелости и решимости точно должно хватить.
В последний раз обернувшись на уже закрывшийся люк, она что было сил рванула в глубь леса, темную и недружелюбную. Просто продержаться.
Это может быть сложнее, чем она думала.
http://tl.rulate.ru/book/53929/1369738
Готово:
Использование:
